Из фондов архива

Основанию деревни Кунеевка предшествовали следующие события. Сельскохозяйственные занятия жителей крепости Ставрополь требовали расширения земельного фонда города. Общество Ставрополя на основании прежде жалованных прав решило воспользоваться выгоном севернее города и вырубками под пашню, но встретило отпор со стороны графа Владимира Григорьевича Орлова. В 1787г. состоялось присутствие Ставропольской думы по решению этого вопроса. После проверки таблиц размежевания земель и лесов при Анне Тайшиной, Дума приняла решение начать процесс с графом Орловым по поводу его притязаний на земли, лежащие возле Ставрополя. Дума подала прошение в Правительственный Сенат, где подтверждала свои права на земли западнее Ставрополя и поясняла, что правительством эти земли в 1739г. не были отданы помещикам, а переданы княгине Анне Тайшиной, то есть в собственность города. 4 мая 1788г. начался судебный процесс, оказавшийся многосложным. Сенат затребовал из различных архивов грамоты и указы царей и великих князей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Иоанна и Петра Алексеевичей, чтобы выяснить происхождение земельных владений Орловых (Усолье со всеми землями, находящимися на луговой стороне Волги около Ставрополя, на основании дарованных прав). Граф Орлов утверждал, что сам город и отведенные ему угодья занимали часть пожалования, которое братья Орловы получили от Екатерины II. Хотя со времени основания Ставрополя прошло 60 лет, а со времени пожалования Орловым тридцать, тем не менее в 1798г. эти земли были признаны спорными. За такое решение землемер получил от графского поверенного 2300 рублей, а члены губернской межевой канцелярии - 15 тысяч рублей. Около 9 тысяч было истрачено на хлопоты в Сенате, утвердившем прошение графа. В 1811г. Орлову отошли более 1,2 тысяч гектар городских лугов, 1,2 тысяч га поемных покосов, Граница земель графа и города оказалась проложена так, что ставропольский выгон фактически отрезали от воды. Ставропольцы не могли оставить скот без воды и в то же время не собирались платить графским управителям за аренду отнятых угодий. После нескольких стычек, Сенат принял дело к пересмотру и сделал уступки жителям города. Но вернуть отошедшие Орлову земли горожанам не удалось, хотя дело тянулось до 1833г. Согласно межеванию 1795г., за Владимиром Григорьевичем Орловым была утверждена «поверстная дача» вдоль левого берега Волги площадью 26 тысяч гектар. На эту дачу и были переселены крепостные Орлова из Карсунского уезда, основавшие деревню Кунеевку.

Итак, уважаемый читатель, чтобы избежать разночтений, объясним, что в разное время существовали три села с одинаковым названием.

Согласно «Ведомости селениям, что на оброке», составленной по 5 ревизии 1797 г. по Усольской вотчине графа Владимира Григорьевича Орлова, в числе прочих населенных пунктов значится с. Кунеево, в котором проживало 415 крепостных. Административно село относилось к Карсунскому уезду Симбирского наместничества.

С 1660 г. Савво-Сторожев монастырь, согласно пожалованию Алексея Михайловича архимандриту Сильвестру, владел соляными варницами: «...у монастыря в Куньей Волошке за заводами да в заводе же мокрец (озеро Мокрец) и в Куприне озере да в двух подвальях рыбной ловли и для соляного варения и варниц дровяного и всякого лесу в даче». Там возникло сельцо с названием Кунья, которое вскоре, по закрытии солеварения в этом месте, исчезло с географических карт.

В 1827 г. граф Владимир Григорьевич Орлов переселил своих крепостных крестьян из с. Кунеево Карсунского уезда на Кунью Воложку, в Ставропольский уезд, так возникла деревня Кунеевка. В числе первых жителей Кунеевки в метрических книгах Ставропольского Троицкого собора значатся крепостные крестьяне Антон Игнатьев, Андрей Егоров, Игнатий Антонов, Павел Силантьев, Андрей Егоров, Иван Филиппов, Борис Алексеев, Петр Степанов, Григорий Авдеев, Михаил Павлов, Дмитрий Григорьев, Лукьян Гаврилов, Андрей Павлов, Семен Казаров, Степан Мистрев, Дмитрий Григорьев, Григорий Григорьев.

Кунеевка передавалась по наследству от одного представителя рода к другому. Первый владелец генерал-поручик, граф Владимир Григорьевич Орлов (1743-1831) детство провел в деревне, его окружали религиозные люди. Как отмечал его внук В.П. Орлов-Давыдов, няня приучила Владимира Орлова «ко всем уставам церковным». Религиозность и народное окружение оказали большое влияние на формирование личности В.Г. Орлова. Владимира Григорьевич обращался с моральными заповедями к сыну и дочерям- любить ближнего, иметь совесть, был прост в быту и в общении с людьми Он получил образование в Лейпцигском университете, знал основные западно - европейские языки, в 24 года стал директором Академии наук. Владимир Григорьевич был знаком с немецким ученым Гейсинусом, писателем Кристианом Геллертом, критиком Иоганом Готшедом, Дидро, Д’Аламбером, Руссо. В.Г. Орлов был инициатором научных экспедиций, участвовал в составлении словаря русского языка, сопровождал Императрицу в поездке по Волге в 1767г. В.Г. Орлов посетил Англию, Францию, Германию, побывал в палате общин английского парламента. Английские впечатления повлияли на деятельность Орлова - вотчинника. Проявление английского либерализма можно заметить в сочинении 1811 г. «Уложения» о порядке управления крестьянами и установления договорных отношений с крепостными. В этом документе прослеживается мысль о недопустимости деспотизма, об установлении твердого правового порядка. А.Я. Булгаков писал: «А самые богатейшие мужики и цветущие имения у графа Олова». Орлов не только отменил барщину, пошел на заключение договора с крестьянским общинным самоуправлением, встав на путь ограничения эксплуатации, он сделал все работы на помещика платными. И на этих условиях работников можно было привлекать только в свободное от полевых работ время. «Уложение» было скромной попыткой предоставить крестьянскому миру право контроля за деятельностью вотчинной администрации.. В этом документе в частности говорилось: «Положенный оброк платить бездоимочно и крестьянам вносить оной без напоминания и принуждения от начальства. Невоздержанных крестьян унимать от всяких пороков. Унимать и воздерживать таковых начальству, всеми образами по усмотрению своему, а за что, кто наказан          и чем, записывать ясно и коротко. Если порочной не исправляется, тогда советоваться с миром отдать ли в рекруты ли за негодностью продать, или удалить на поселение». Намечавшиеся ежегодно сметой доходы поступали не полностью, за оброчниками накапливались недоимка, увеличившаяся из года в год. Владелец посылал строгие требования вотчинным властям о взыскании с крестьян недоимок ,угрожая наложением штрафа на недоимщиков, переводом их на барщину, сдачей вне очереди в рекруты и прочими мерами крепостного насилия. Назначение сроков для взыскания недоимок, принятие мер по уплате оброка и недоимки, сообщения с мест о ходе этого дела составлял главный предмет переписки домовой графской конторы и местных волостных вотчинных властей.

Благие намерения помещика подрывались злоупотреблениями и жестокостью управляющих экономиями. Так произошло в июне 1829г. в Кунеевке.

2 июня 1829 г. был издан приказ Усольской конторы борковскому волостному выборному, в котором говорилось: «Объявить проживающей в Кунеевке, у родственников, крестьянской вдове Степаниде Горбачевой, что по жалобе ее на старосту Правдина по поводу распродажи ее имущества ,оставшегося после смерти мужа, было произведено расследование этого дела служителем Усольской конторы Иваном Задеяновым, по которому оказалось: за умершим мужем ее, крестьянином Горбачевым, состояло в недоимке за 1826-1828 г. господского оброку 112 руб. 50 коп. В то число уплачено, как значится по приложенным при прошении от Горбачевой распискам, 46 руб. 77 коп. да еще поступило за проданную старостой с согласия общества, а не самовольно .как приписывает просительница, лошадь, корову и амбарушку -30 руб., всего в уплату поступило, таким образом, 76 руб. 77 коп., но за тем остается в недоимке 35 руб.73 коп., которые, по мнению Задеянова, могут получиться за продажу имевшейся в посеве одной десятины ржи. Сверх всего сама просительница продала избу с сенями и клетью за 20 руб. ,корову за 25 руб., две овцы за 4 руб. 60 коп. и разного деревянного строения на 7 руб.20 коп, всего на 56 руб. 80 коп, и деньги они получила себе. Из чего видно, что вдова Степанида Горбачева старостою Правдиным нисколько не обижена, а потому просьба ее и признается «не дельною». Так было целиком разорено крестьянское хозяйство на уплату недоимки городского оброка, а крестьянка Горбачева ,рассчитывая на защиту в вотчинной конторе, получила разъяснение, что все было сделано по закону.

У наследника Владимира Григорьевича Орлова, графа Григория Владимировича, умершего от удара в 1826г, не осталось детей, наследницами стали его дочери Екатерина, Софья и внук от Натальи Владимир Петрович Давыдов.

В 1831 г. деревню Кунеевку унаследовал Владимир Петрович Орлов-Давыдов, сын дочери Владимира Григорьевича Орлова Натальи и Петра Владимировича Давыдова. В 1856 г. Владимир Петрович получил графский титул и фамилию Орлов-Давыдов. Обучался в Италии, Англии, Франции и Германии. С 1828 по 1829 г. Владимир Петрович жил в Лондоне, где познакомился с известным общественным деятелем, ставропольским помещиком Александром Ивановичем Тургеневым и его братом, декабристом Николаем Ивановичем Тургеневым. Беседы с либерально мыслившими Тургеневыми не могли не повлиять на Орлова-Давыдова. Он побывал в парламенте Франции, в Германии его представили Гете. Все это повлияло на формирование его убеждений. Совершил путешествие на Восток для сбора памятников древности, делал крупные пожертвования библиотекам и музеям, почетный член Академии наук, служил в различных гражданских ведомствах и на выборных должностях дворянского самоуправления. Граф В.П.Орлов-Давыдов хорошо осознавал внутренний кризис страны и высказывался «за созвание выборных людей всех сословий» и проведение коренных политических реформ.

Руководя своими вотчинами, Владимир Петрович занимался интенсификацией хозяйства, делая упор на применение машин, вместо денежно-оброчной ренты ввел издельщину. В 1832 г. он отпустил почти всю дворню, снизил оброк до 20 рублей безлошадным и безземельным крестьянам предоставил тягловый и молочный скот, обнищавшим выделил семена. В приказе конторы борковскому волостному выборному от 8 июня 1829г. по этому поводу говорилось: «До сведения конторы дошло, что кунеевские крестьяне бедного состояния, не имеющие своей запашки и посева, во время жнитва отлучаются на сторону для своей работы; свои же крестьяне, имеющие достаточное хлебопашество, нанимают жнецов, приходящих из дальних мест. Предписывается: во время жнитва крестьян, не имеющих своего посева, на сторону отнюдь не пущать, а давать им работу у своих вотчинных крестьян по вольной цене, а тем крестьянам, которые имеют довольное количество в посеве хлеба и не могут обойтись в уборке хлеба без найма, строжайше подтвердить, дабы они посторонних работников не нанимали, а брали бы своих и платили им вольную цену с десятины или поденно».

Владимир Петрович Орлов-Давыдов в феврале 1841г. издал приказ, в котором, в частности, говорилось: «Контора должна на будущее время ограничить выдачу билетов на отлучку из имения только таким крестьянам, которые имеют достаточное состояние. Отпускать бедных не дозволяется, так как они в отдаленности от домов теряют последнее свое имущество. Притом достаточно работы в самом имении для всех недостаточных крестьян. На будущее время крестьяне не должны просить билетов иначе, как при свидетельстве выборного, что проситель человек состоятельный и благонадежный поведением». Уходившим из Кунеевки на отхожие промыслы крестьянам контора выдавала билеты и паспорта. Кунеевское общество несло расходы на содержание Федоровского волостного правления, сельского старосты, волостного суда. Расходование мирских денег находилось под контролем вотчинной конторы. Крестьяне Кунеевки были объединены в общину, органом которой была сельская мирская сходка, выбиравшая шесть выборных деревенских судей «думчих», которые разбирали крестьянские споры и тяжбы. Община Кунеевки распределяла земельные наделы, раскладку и сбор оброка, казенных податей и повинностей, мирских денег, учет денежных расходов сельского старосты. Кунеевское сельское общество оказывало помощь маломощным крестьянским семьям путем снятия с них части оброка, податей и переложения ее на «прожиточных», для чего в деревне избирали «складчиков-людей совестных, умных и справедливых». Кунеевский «мир» нес в порядке круговой поруки ответственность за своевременный сбор оброчных денег, за их хранение, убытки, причиненные владельцу отдельными крестьянами. К деревне был приписан графский смотритель лесов Кунеевской дачи, в ведении которого было 14 полесовщиков, смотрители конного и скотного дворов.

В Ставропольском уезде владения Орловых-Давыдовых занимали 57 тысяч га.

В 30-х гг. крестьяне Кунеевки обрабатывали по одной десятине в каждом господском поле, в 50-егг. норма увеличилась в полтора раза. Крестьяне, состоявшие на запашке, обрабатывали у графа с каждого тягла по 1,5 га в поле, а в трех полях 4,5 га. Крестьянские дворы, имевшие по 2-3 тягла, обрабатывали по 9-13,5 га. В Кунеевке записывали в тягло от 18 до 55 лет. Молодежь от 15 до 18 и старики от 55 до 60 тянули полутягло, то есть обязаны выполнять половинную работу, падавшую на тягло. Крестьяне Кунеевки получали по 2,5 десятины в озимом, яровом и паровом полях.

В отчетах с перечнем барщинных работ по Кунеевке читаем: «увольнялись на собственные работы» Спиридон Пеньгуев, нанявшийся в Кунеевке к Митрофану Ледеву, Яков Горелов, нанявшийся к кунеевскому крестьянину Давыду Власову. Увольнялись бедняки, безлошадные, которые не могли справиться ни со своим хозяйством, ни исполнять барщинную повинность. Деньги, которые они зарабатывали, хранились в кассе конторы. Затем эти деньги выдавались в виде небольших пособий крестьянам под поручительство соседей.

Засуха 1847-1849 гг. породила голод. Съезд управляющих графскими экономиями счел возможным начать работы, которые дали крестьянам средства для прокормления: вырубка просек в кунеевском лесу, рубку и возку дров, сбор валежника. Главная домовая контора выдала крестьянам бедствующих сел, в том числе и Кунеевки, пособие хлебом в размере 1000 четвертей ржи для питания и 30 тысяч четвертей пшеницы для ярового посева.

С 1830 г. вотчинным управляющим становится ставропольский купец 3 гильдии Никита Ляхов. Из его донесения, датированного декабрем 1830г., видно, что управляющий опасался возмущения вотчинных крестьян и указывал, на необходимость экстренных мер «дабы оне не впали в противозаконные поступки, пребыли покойны и остались в должном повиновении». В 1840 г. управляющим вотчиной назначили Карла Петровича фон Бруммера, финляндского дворянина со специальным сельскохозяйственным образованием. Он управлял вотчиной 25 лет, и в 1848г. назначил нового управляющего Борковской экономией, находившегося под его наблюдением. Бруммер ввел тщательный учет земель, учет душевого и тяглового состава крепостного населения, живого инвентаря, а также планирование на предстоящий хозяйственный год, составление бюджета, плана барщинных работ, детальнейшую денежную и материальную отчетность. Для повышения доходности вотчинного хозяйства были введены сельскохозяйственные машины и породистый скот. Эти нововведения отразились на урожайности полей. В Борковской волости, куда относилась Кунеевка, сбор пшеницы давал 17234 пуда белотурки и 22206 пудов пшеницы переродки. Урожайность достигала сам-3, сам-7 с четвертью. В геодезическом описании Кунеевского имения за 1832г. значилось: 150 га лугов, озера занимали 1 га, деревня -17 га, под улицам Кунеевки - 180 кв.сажень, дороги-2га, песочные барханы- 3 га, оброчные крестьяне Кунеевки получили прирезку к своим наделам из расчета 2,5 га на ревизскую душу. Важно отметить, что в вотчине В.П.Орлова-Давыдова в эти годы не было крестьянских волнений. Владимир Петрович был участником готовившейся крестьянской реформы. 1861г. Он был в составе симбирского губернского комитета. В 1861г. сельскому обществу Кунеевки выдали уставную грамоту, мировым посредником по кунеевской экономии выступал помещик Яровой. А через полгода крестьяне деревни настояли на выходе на четвертной или дарственный надел, чтобы не платить выкупных платежей, а это предполагало аренду земель у графа и говорило о наличии достаточных средств у крестьян. Дарственный надел составлял четвертую долю полагавшегося крестьянам земельного надела, передавался им без выкупа. Крестьяне Кунеевки с выходом на четвертной надел освобождались от повинностей в пользу помещика и переходили в разряд «свободных собственников». С 1863 г. сельское общество Кунеевки арендовало землю у графа в среднем по 4,5 руб. за десятину. Население деревни насчитывало 586 душ с количеством крестьянских хозяйств - 101, арендовавших у графа 2.136 га пахотных земель. Кунеевские луга были занесены песком сажень на 10 к Волге. Крестьянское общество, будучи не в состоянии прокормить скот весной и летом на своих выгонах, арендовало у графа за отработки пары, жнивье и скошенные луга за 7 верст от деревни. Крестьяне в уплату за аренду вывозили 570 телег снопов хлеба, 37 сажень трехполенных дров (плашек).

Несколько позднее, в 1884г., 15 крестьян Кунеевки арендовали у графа 23 га по 8 рублей, за которые должны были 2 раза вспахать, 2 раза забороновать, засеять и за это засчитывалось по 4 рубля с десятины, потом сжать и сложить в скирды по 3 рубля с десятины, перевезти урожай на гумно по 2 рубля с десятины. В 1884 г. в числе арендованных у графа сельским обществом земель было 17 га усадьбы, 84 га покоса, всего 109 га.

В Кунеевке применялся и такой вид отработки, как испольный посев. Так общество деревни подрядилось в 1865г. на посев исполу 124 десятин ржи на господской земле и господскими семенами. Испольщики засеяли 62 десятины для себя и 62 десятины для помещика, произвели всю обработку пашни и посев на своих лошадях и своими орудиями, они обязались сжать рожь, заскирдовать, перевезти в господские клади. После обмолота со своего участка крестьяне обязались возвратить затраченные на свои 62 десятины семена, чисто их провеять и привезти на ставропольскую пристань.

В 1868 г. управляющим Кунеевским имением был немецкий дворянин Рудольф Иванович Беттихер. Крестьяне Кунеевки Иван Кочетков, Иван Маслов, Василий Керженцев, Лаврентий Шаркунов, Иван Федотов, Савелий Кочетков заключили с графом соглашение о выходе на четвертной надел, уполномоченным от общества на заключение договора был Алексей Васинов.

После смерти В.П. Орлова-Давыдова в 1882 г. Кунеевка перешла в собственность его второго сына Анатолия Владимировича Орлова-Давыдова.

Кунеевское сельское общество в 1881 г. владело 169 га земли, дававшей крестьянам доход в 304 рубля в год, общество выплачивало поземельный уездный сбор 17 рублей.

В селе насчитывалось 66 домохозяев, 6 крестьян были бездомными, 4 мастеровых, 10 полевых рабочих, 1 трактир, 169 окладных душ, общественные сельские сборы составляли 317 руб.

С конца 80-хгг. в Кунеевской экономии начинается широкая эксплуатация лесных богатств. Уже в 1887г. лесоводство занимает по доходности второе после аренды земель место. Торговый оборот по лесному хозяйству в начале 20 века увеличивается. Лес Кунеевской дачи идет на вырубку в плановом порядке по высокой цене, на заготовку и продажу шпал и дров для Самаро-Златоустовской и Ташкентской железных дорог. В августе 1906г. на съезде управляющих экономиями обсуждался вопрос об усилении охраны лесов в Кунеевской экономии, так как существующей стражи далеко не достаточно и она не в состоянии охранять леса от массового хищения». Съезд принял решение для этой цели нанять казаков. По зимам крестьяне нанимались рубить и возить дрова в экономию графа, сажень однополенных дров обыкновенно рубили и складывали в лесу по 50 копеек, сажень трехполенных - 1руб. 20коп. Они возили для графа дрова в с. Моркваши за 15 верст по 2 руб. 50 коп. за пятерик. Рубкой дров в зиму зарабатывали 10 руб, а возкой - 5 рублей. В Кунеевке располагался лесопильный завод с паровой машиной, принадлежавший графу Орлову-Давыдову, совладельцем лесозавода был Сергей Велегшаев. На заводе работали крепостные крестьяне. Рабочий завода получал 120 рублей в год ассигнациями. В 1911г. съезд управляющих приволжскими имениями графа А. А. Орлова-Давыдова обсуждал вопрос о применении на господских полях искусственного удобрения, о об известковании луговых участков, об использовании парового двигателя на распиловке леса.

В 1899 г. в вотчине начались волнения среди крестьян экономии и были попытки вступить в борьбу с управляющим. Малоземельные крестьяне Борковской волости, куда входила Кунеевка, вели тяжбу с графом за землю. Проиграв дело в мае 1899 г., борковцы всем обществом произвели самовольную запашку графской земли. В ноябре вновь выступивших против произвола вотчинных властей крестьян Борковок, Московки поддержали кунеевцы. 26 ноября 1905 г. кунеевцы сожгли Красный хутор графа, три лесных пикета и лесную пристань. В 1906г. были попытки со стороны кунеевских крестьян отстоять свои права: увоз сена, единичные случаи захвата земли, самовольная пастьба скота, порубка графского леса. Управляющий экономией пригласил на службу вольнонаемных казаков из оренбургских станиц. «В случае возникновения беспорядков не щадить жизни на защиту вверенных интересов, подчиняясь распоряжениям поставленных над ними лиц», - было записано в договоре найма казаков. Волнения крестьян усмирили.

В 1904 г. губернской управой был составлен план села, принятый 65 домохозяевами села 2 ноября 1903 г. (сельский староста Николай Кочетков, волостной старшина М. Соболев) и утвержденный председателем ставропольской управы Тресвятским.

В 1905-1917 гг. Кунеевкой владел Александр Анатольевич Орлов-Давыдов, сын Анатолия Владимировича, церемониймейстер, масон, член либеральной партии прогрессевистов, занимавшей место между октябристами и кадетами. Наследником всего майората был его сын от первого брака Сергей, матерью которого была дочь русского посла в Лондоне баронесса Т.Г. Сталь.

Во второй половине 1906г. управляющие приволжскими экономиями ограничились обсуждением вопроса о необходимости «отчуждения земель»,находившихся в арендном пользовании крестьян. Совещание управляющих указало, что «такое отчуждение внесет некоторое успокоение в среду крестьян, ввиду того, что слух о продаже части вотчинных земель прошел уже в их среду; кроме того, многие владельцы продали свои земли частично или совсем, почему, если не последует отчуждения земель, то настроение и отношение крестьян к вотчине обострится еще более». В графской экономии были постройки: помещичий дом на 7 комнат, дом управляющего на 5 комнат, контора - большое деревянное здание 8 на 19 метров, еще одно административное здание. В деревню часто наезжал управляющий Кунеевской экономией Франц Осипович Бек. Из хозяйственных построек в экономии имелось 12 конюшен, каретный сарай, 6 амбаров,10 погребов, кучерская, 2 бани, сушилка. Два каменных дома в деревне принадлежали купцу Мелетинскому.

В 1906 г. по Кунеевке прошли выборы во 2 Государственную Думу. Общество в лице выборщиков Николая Столярова, Григория Кочеткова, Егора Горюшкина, Федора Игнатьевича Пядышева, Матвей Кочетков, Николая Борисов выдвинули в Думу Василия Кузьмича Керженцева.

В основу столыпинского земельного законодательства был положен Указ 9 ноября 1906 г. и закон 14 июня 1910 г. В социально-экономическом плане реформа имела прогрессивное значение, так как при хуторском или участковом землевладении у крестьян-собственников появлялась возможность вводить новые системы земледелия, использовать усовершенствованный инвентарь и машины. Зажиточные крестьяне Кунеевки Яков Прокофьевич Керженцев, Егор Васильевич Тихов, Василий Васильевич Мельников, Иван Иванович Пантелеев, Григорий Петрович Горюшкин, Степан Захаров Рябов, Петр Горюшкин, Иван Александрович Балахонов, Николай Григорьевич Столяров, Михаил Николаевич Кочетков, Степан Николаевич Кочетков, Андрей Семенов, Николай Семенов, Николай Леонтьевич Воронков, Семен Мельников, Иван Горшков, Сергей Маслов, Осип Шпагин имели в личной собственности 18 плугов, 15 веялок, 15 конноприводных молотилок, 225 плугов разных систем, 22 бороны, 2 сеялки, сельскохозяйственные машины фирм Мак-Кормик, Диринг, Липгарт, Эккерт.

В связи с сохранением крупного дворянского землевладения, в экономии Орлова-Давыдова преобладал прусский тип аграрной капиталистической эволюции, сохранялась эксплуатация крестьян за отработки. Граф чаще всего использовал зимний найм крестьян. Кунеевская сельская община выступала в качестве собственника наделов крестьян, отдавая им землю во временное пользование. Кунеевская поземельная община, регламентируя ведение хозяйственной деятельности крестьян, сковывала хозяйственную инициативу зажиточной части деревни, что вызывало иногда конфликты. Другая часть крестьян не приняла реформы, надеясь на черный передел. В Кунеевском обществе реформа способствовала переходу от трехпольной системы к плодопеременной, введению в ротацию севооборота технических культур, увеличению количества показательных хозяйств и опытных полей.

В 1910 г. Кунеевка подчинялась сельскому правлению Федоровской волости (волостной старшина Климушкин), входила в 1 стан уездного полицейского исправника Т.И.Поялкова,1 участок земского начальника И.И.Новицкого,1участок судебного следователя, 1 призывной пункт Казанского военного округа, 1 округ отца благочинного М.С. Розова. Первая мировая война вызвала серьезные изменения в экономической жизни Кунеевки: закрылся лесопильный завод, взрослых мужчин призвали в армию, вся тяжесть сельскохозяйственных работ легла на плечи женщин, рабочий скот отбирали для армии, ремонтировать сельхозинвентарь было некому. Обработка земли ухудшилась, урожаи падали. В первой мировой войне участвовали кунеевцы: Павел Николаевич Воронков, Алексей Михайлович Морозов, Дмитрий Иванович Борисов, Алексей Николаевич Борисов. Вернувшиеся из плена Иван Степанович Кочетков, Федор Прокофьевич Шеркунов, Никифор Прокофьевич Шеркунов, Матвей Семенович Быров, Аким Леонтьевич Шпагин, Павел Николаевич Кочетков, Федот Иванович Рябов, Анисим Григорьевич Кочетков, Михаил Герасимович Чекашов, Сазон Левонтьевич Шпагин, видевшие смерть, смотрели на большевистскую агитацию иначе, и среди солдат первой мировой было немало сторонников белого движения.

В январе 1918 г. в Кунеевке установили советскую власть согласно решению первого уездного съезда советов. Образовался Федоровский волостной совет, а вслед за ним Кунеевский сельсовет крестьянских депутатов. Председателем первого состава сельсовета избрали Григория Литорова. Одновременно был избран Федоровский волисполком под председательством Д.П.Балахонова. Установление советской власти способствовало обострению социальной напряженности. Главным содержанием экономической политики были реквизиции, начавшиеся сразу после прихода к власти большевиков. Объявив монополию на хлебную торговлю, правительство одновременно объявило крестьян, занимавшихся хлебной торговлей, преступниками. Голод в центре был инспирирован, началась насильственная “выкачка” хлеба в деревне. В деревне было 2 хлебных амбара, принадлежавших сельскому обществу и графу. Цель была определенной: посеять рознь, а вернее противопоставить рабочих крестьянам-мироедам, не желавшим добровольно и бесплатно отдавать хлеб, выращенный своим трудом, вот тогда-то и объявили поход продовольственных отрядов в деревню. 13 февраля 1918 г. по распоряжению уездного комиссара продовольствия Гапшина в Кунеевке провели обследования населения для выявления и конфискации излишков хлеба. Акция вызвала сопротивление крестьян, и председатель сельсовета Григорий Литоров снял с себя ответственность за решение продовольственного вопроса. Конфискация излишков шла интенсивно. В январе 1918г. хлебные запасы крестьян села составляли 22.633 пуда, кормов - 1007 пудов сена, а к декабрю 1918г. осталось: зерна 14 тысяч пудов, муки 1150 пудов, 160 пудов сена, общественный хлебный магазин был рассчитан на 1500 пудов.

В июле 1918 г. население Кунеевки составляло 704 человека. Население имело посевы 6 ржи 2304 десятин, овса - 180 десятин, пшеницы - 1284 десятины, проса - 268 десятин В деревне было 2 пасеки на 50 ульев, на сельское общество приходилось 140 лошадей,90 коров, до 300 голов мелкого скота. Комиссия упродкома выявила среди бедняков 198 душ нуждающихся. В январе 1918г. из общественного магазина 18 семей получили 57 пудов ржи. Ставропольское продовольственное бюро выдало 15 апреля 1918 г. 450 пудов пшеницы жителям села в качестве семян для посева. Все попытки крестьян противостоять экспроприации путем протеста, успеха не имели.30 апреля 1918 г. жители села препятствовали вывозу 450 пятериков дров, заготовленных уездным комитетом по топливу в окрестностях села, сопротивление было подавлено с применением оружия.

Необходимо отметить, что Федоровский волисполком решал вопрос о сохранении имущества хутора графа А.А. Орлова-Давыдова. 27 февраля 1918 г. вышло распоряжение ставропольского земельного бюро о том, что согласно декрету Совнаркома, постройки в экономии должны сохраняться в неприкосновенности, мебель владельцев описи не подлежит, экономию со всем имуществом признали народной собственностью и приняли в ведение волостного совета, который обязан был составить опись имущества, живого и мертвого инвентаря, хлебных и других запасов. Ставропольский уисполком в своем постановлении отмечал: “Хищнически растаскивается имущество кунеевской экономии, вырываются рамы и двери в жилых помещениях, отвинчиваются медные части у тракторов и локомобилей, увезена дорогая мебель. Необходимо принять решительные меры к тем гражданам, которые самовольно расхитили имущество. Все имущество, обнаруженное в крестьянском обиходе, обязать их вернуть; сельхозинвентарь, переданный артелям, считать выданным во временное пользование и вести его строгий учет”. В сентябре 1919г. по решению сельсовета (председатель Сервин) бывшая контора (здание в 7 комнат) экономии Орлова -Давыдова была передана в пользование единой трудовой школы уоно. 31 октября 1918 г. уездный продкомиссар Антипов распорядился вывезти хлеб, оставшийся в графских амбарах, “в случае хищения хлеба, - говорилось в письме, - члены сельсовета будут расстреляны”.

13 марта 1918 г. состоялось волостное собрание Совета крестьянских депутатов, на повестке дня которого стоял вопрос обложения населения волости налогом для создания волостного бюджета. Решено было выделить две тысячи рублей на нужды инвалидов-солдат и семей погибших, но не давать средств на создание красной гвардии, как подчеркнули собравшиеся. Вместо решения насущных вопросов организации хозяйства, сельсовет занимался организацией красной гвардии. В красногвардейских и партизанских отрядах служили кунеевцы: Александр Иванович Берляев, член ставропольского отряда Красной гвардии под командованием С.А. Сунгурова, чапаевцы Михаил Никифорович Авдонин, Василий Павлович Широков ставропольский красногвардеец, участник ликвидации армии Махно Зиновий Михайлович Морозов.

В апреле 1918 г. в волости открылся отдел по оказанию помощи беженцам, от Кунеевки избрали Антона Ивановича Янюка. Отдел занимался не только беженцами, вынужденными переселяться из-за военных действий, но и австрийскими, венгерскими военнопленными, жившими на территории волости со времен первой войны. С июля 1919 г. в Кунеевке разместили беженцев из Лифляндии, Курляндии, Ковенской. Холмской и Виленской губерний Вениамина Мейеровича Тылеса, Якова Соломоновича Щупака, Мартина Григорьевича Пуца, Мартина Мартиновича Крастина, Давида Ивановича Фромгольца, Павла Ивановича Кушнерука

Тяжелое положение на фронте, наступление чехов и каппелевцев, направило силы местных органов власти на формирование боеспособных частей Красной армии.

К марту 1918 г. был образован 1 Самарский пехотный полк, сразу же направленный на германский фронт. В составе полка на фронтах гражданской войны сражались кунеевцы: Балахонов Николай Алексеевич, Березин Захар Гаврилович, Берляев Иосиф Фадеевич, Борисов Фома Андреевич, Бырляев Осип Фадеевич, Бырляев Алексей Иванович, Быров Федор Семенович Горюшкин Иван Никанорович, Горюшкин, Алексей Матвеевич, Горюшкин Гаврила Яковлевич, Горшков Гаврила Иванович, Горюшкин Дмитрий Дмитриевич, Горюшкин Зиновий Егорович, Горюшкин Илья Егорович, Косягин Андрей Михайлович, Кочетков Иван Кириллович, Кочетков Гаврила Васильевич, Косягин, Макарий Васильевич, Кочетков Иван Степанович, Морозов Зиновий Михайлович, Семенов Иван, Столяров Дмитрий Николаевич, Фролов Яков Андреевич, Чекалов Александр Александрович, Щукин Никита Павлович.

В Красную армию в 1918 г. добровольно вступали бывшие красноармейцы, солдаты и офицеры-фронтовики старой царской армии: в Кунеевке на призывной пункт пришли офицеры Егор Матвеевич Кочетков, Сергей Кузьмич Гришин, Николай Иванович Горшков, Иван Иванович Бырляев, Егор Егорович Горюшкин, Яков Федорович Пядышев, Иван Петрович Бырляев, Павел Дмитриевич Горюшкин, Петр Андреевич Мельников.

29 апреля 1918 г. председателем Кунеевского сельсовета избрали Балахонова.

Военнополитические события лета 1918 г. ознаменовались крупномасштабным наступлением белочешских легионеров. Кунеевка в числе других сел ставропольского уезда была занята белочешским батальоном имени Георгия из Падебрад. На Черном мысе в 3 километрах от Ставрополя высадился белочешский десант с кораблей Ставропольского отряда судов. В Кунеевке завязался бой между красногвардейским отрядом, который базировался в бывшей графской конторе, и белочехами. В недолгие месяцы оккупации в Федоровке и селах волости была воссоздана волостная управа, суд и распространилась власть временного комитета Учредительного собрания.

6 октября Ставрополь и уезд освободил отдельный батальон 5 Курского Советского полка под командованием И. Сидякина 24 Симбирской дивизии Г.Д. Гая. В уезде восстановили власть советов. 7 октября 1918г.состоялось общее собрание граждан Федоровской волости. От Кунеевки присутствовали Степан Ефимович Щукин, Петр Васильевич Глухов, Петр Николаевич Горюшкин. Собрание приняло решение о восстановлении «задушенного капиталистами» волостного совета. Председателем кунеевского сельсовета избрали Егора Тимофеевича Горюшкина.

Ставропольский уезд восстановили в составе 14 волостей, в том числе и Федоровской. Решением уисполкома Федоровская волость была переименована в Васильевскую с переносом центра в Васильевку.

В условиях жестокой войны, разрухи и голода вопрос ликвидации неграмотности населения оставался в числе первостепенных. В Кунеевке открылась школа 2 ступени на 35 учащихся (декабрь 1918 г.), в которой преподавала Ксения Яковлевна Кочеткова Центром культурно-просветительной работы в деревне была изба-читальня. Сюда из Васильевского клуба приезжала агитбригада, драмкружок показывал свои постановки.

В 1918-19 г. шла планомерная выкачка хлеба у крестьян за счет деятельности продотрядов. Кунеевка входила в состав 3-го подрайона, где действовали особые тройки по сбору продналога и борьбе с дезертирством под председательством Ф. Бутеля и уполномоченного укомдезертира Ф. Ерузаева. В счет продразверстки изымали у крестьян Кунеевки с помощью отряда красноармейцев в 100 человек хлеб, сено, картофель, скот, птицу. Федоровской волости 1 сводный продотряд изъял 63 тонны пшеницы, арестовал 56 дезертиров, в докладе Ерузаева отмечалось, что настроение крестьян в поимке дезертиров пассивное. Солдаты на фронте, не желая воевать, покидали воинские части, возвращаясь к голодающим семьям. К числу дезертиров причислили кунеевцев Мельникова Алексея Егоровича, Балахонова Никиту Ивановича, Кочеткова Семена Степановича, на лесозаводе №11 рабочих Мартина Пуца, Василия Соплякова, Василия Тылесса.

Их судил ставропольский ревтрибунал, по приговору они попадали в действующие армейские подразделения на фронт.

Имущественное расслоение крестьянства в Кунеевке было достаточно велико. Зажиточные крестьяне искали свою выгоду в «черном переделе». В 1918 г. в Кунеевке насчитывалось 7 кулацких хозяйств, 12 зажиточных семей, 230 бедняков и 520 середняцких хозяйств. К зажиточным домовладельцам относились Михаил Дарьин, имевший 7 лошадей и 5 коров, хлебный запас около 300 пудов и семью в 7 чел; Василий Павлович Демин, имевший 4 коровы, 4 лошади, 150 пудов хлебного запаса, 11 человек семьи; Назар Владимирович Афанасьев, имевший 4 лошади, 4 коровы, 200 пудов хлебных запасов, 12 человек семьи; Арсений Константинович Осипов, имевший 5 лошадей, 2 коровы, 100 пудов хлеба, 8 человек семьи; Бажмин Федот Николаевич, имевший 4 лошади, 3 коровы, 300 пудов хлебных запасов, 7 человек семьи; Сыркин Иван Григорьевич, имевший 6 лошадей, 4 коровы, 150 пудов, 21 человек семьи; Нечаев Михаил Аверкиевич, имевший 3 лошади, 3 коровы, 200 пудов, 11 человек семьи.

7 марта 1919 г. Ставрополь и окрестные села охватило антисоветское крестьянское чапанное восстание. В городе восставшие создали уисполком и крестьянский совет, следственную комиссию и трибунал, разбиравшие дела арестованных коммунистов, объявили мобилизацию в крестьянскую армию. В Кунеевке восставшие создали народный штаб во главе со Смольковым и народный отряд под командованием Шелепова, в числе восставших были Щукин Степан Ефремович, Авдонин Николай Николаевич, Глухов Федор Васильевич, Борисов Николай Алексеевич, Глухов Петр Васильевич, Горюшкин Егор Егорович, Мельников Николай Семенович. Для подавления восстания создали Ставропольскую группу войск под командованием И. Шевердина. 13 марта отряд, выделенный Самарским гарнизоном, разбился на три подотряда под командованием М.Кудрявцева, Э. Шугара и Лихоцкого. Второй отряд под командованием Э. Шугара отправился по маршруту Старая Бинарадка, Кунеевка, Васильевка, Ставрополь. Со стороны Кунеевского повстанческого в боях за эти села погибло 7 бойцов. Отряд Э.Шугара, не получив существенного сопротивления в этих селах, 13 марта занял Ставрополь. В телеграмме военрука Мельникова Самарскому губкому читаем: «В Ставрополе соединились отряды при штабе и отряд Шугара. Жертв нет, одни раненый, захвачен и расстрелян Жилинский. Чапаны бегут. Настроение армии боевое».

В марте 1919 г. состоялся районный земельный съезд, на котором решался вопрос отвода земли по 39 участку. Вопрос перерос в конфликт между Федоровской, Санчелеевской и Ягодинской волостями. В результате приняли решение, по которому Федоровской волости от Нижнего Санчелеева отошло 604 десятины земли, в счет Ставропольского района в волость отошло 446 десятин взамен 496 десятин лугов и 322 десятины выгона (пашня шла десятина за десятину), участка

№ 39, площадью 2171 десятин. По сложности с границей Федоровской волости.

В результате земельного передела на уездном земельном съезде к Федоровской волости отошло 10909 десятин пашни, 93148 десятин луга, 517 десятин выгона, от земельной площади волости подлежали отчуждению 604 десятины пашни, 796 десятин выгона, 322 десятины лугов. В 1919 г. население волости составляло 2733 человека, на все общество приходилось 43899 десятин пашни, 21025 десятин луга. 2 мая 1919г. решением ликвидационной межуездной комиссии установили границы Ставропольского и Мелекесского уездов, Федоровская волость отошла к Ставропольскому уезду. Население села к марту 1919г. составило 789 человек, из них 750 работников, в крестьянских хозяйствах насчитывалось 163 лошадей , площади посева составляли 1248 га, из сельхозинвентаря 3 жнейки, 3 молотилки , 5 веялок , 50 плугов, 50 борон, единоличникам в селе принадлежало 1218 га пахоты, 152 га лугов. Норма надела землей, определенная уездным земельным отделом, равнялась 0,5 га на едока, 0,5 га луга на двор (29 августа 1919 г.) На фронт уходили коммунисты, поэтому в 1919г. председателей сельсовета и исполкома переизбирали каждые 5-6 месяцев:

• январь 1919 г. председатель сельсовета Кочетков,
• 30 июня председатель сельсовета Алексей Антонович Чекалов,
• 1 июня председателем исполкома избран Алексей Калинин,
• 15 июня председатель исполкома сельсовета Петр Сергеевич Маслов,
• до 19 августа председатель сельсовета Федор Прокопьевич Шеркунов,
• 19 августа председателем сельсовета избран Иван Александрович Балахонов,
• 24 ноября председателем сельсовета избран Иван Тимофеевич Турутин,
• декабрь 1919 г. - председатель сельсовета Степан Ефимович Щукин.

В целях подъема народного хозяйства принимались меры к развитию кустарной промышленности. Большую активность стали проявлять крестьяне. Возникали частные торговые заведения, мастерские, чайные, оживился рынок. В Кунеевке кузнечные мастерские имели Дубровин Иван Иванович, Ларцев Иван Иванович, слесарные мастерские - Ларцев Павел Иванович, Рычков Николай Алексеевич, Сергунин Семен Васильевич, Горшков Яков Иванович, Латевиц Рудольф Иванович, бондарную мастерскую - Королев Василий Степанович, плотничал Шаркунов Федор Прокофьевич. И хотя в Кунеевке не было церкви, а население относилось к приходу ставропольского Троицкого собора, в деревне жил кустарь редчайшей профессии - иконописец Иван Кузьмич Колесов.

Особое внимание в 1920 г.сосредоточилось на развитии кооперации. Губернский союз потребительских обществ взял в аренду водяную мельницу в Кунеевке. Доверенным лицом выступил бывший владелец мельницы Никифор Фадеевич Авдонин. В деревне появилось сельпо ставропольского потребительского общества «Единство», многолавочная комиссия. Помимо потребительской, развивалась сельскохозяйственная кооперация, выполнявшая роль торгового посредника. Владевшие пасеками Василий Кузьмич Керженцев и Мирон Горюшкин были поставшиками заготовителей, производивших закупку сельхозпродукции к деревне. Огородными культурами в деревне было занято тыквой -3га, бахчи - 15га, дынями - 2га, картофелем - 5га. Арбузы, дыни, тыква шли на реализацию через лавки потребкооперации в Ставрополе.

Страна переживала острый топливный кризис. Из-за отсутствия угля и дров с перебоями работал транспорт. В Ставропольское уезде отсутствие топлива грозило прекращением работы промышленных предприятий, больниц, школ. На лесозаготовки и вывозку дров уисполком проводил мобилизацию населения. Так для Кунеевки разнарядка уездного отдела труда по погрузке леса составила 50 пятериков дров.

Серьезное внимание уделялось производству строительных материалов, имеющих для воюющей республики стратегическое значение. Поэтому производство строительного леса на Кунеевском лесопильном заводе № 11, относившемся к 9-го участку Приволжского района Самарского губсовнархоза имело большое народохозяйственное значение. Рабочие завода Михаил Воронков, Никита Балахонов, Семен Кочетков, Федор Сманов, Александр Мельников были освобождены от мобилизации на польский фронт. В том же году создали трудовую артель «Лес», состоявшую из 23 служащих 1-го объезда Федоровского лесничества, жителей Кунеевки. Для лесоразработок из 150 га леса, числившегося за кунеевским обществом, выделили 90 га. Все плесы и озера на территории Кунеевского сельсовета принадлежали сельскому обществу. Губсовнархоз создавал артели, переводя их на плановое финансирование и снабжение. Для руководства рациональным использованием национализированными землей и водоемами создали уездный трест «Промрыба». Кунеевский сельсовет (председатель Николай Алексеевич Борисов) заключил договор аренды с промысловым рыбодобывающим трестом и артелью рыбаков, жителей Кунеевки Кокориным и Евсеевым на рыбные ловли на озерах Лещевое, Лопуховое, Телячья Воложка.

В Ставропольском уезде продолжалось движение по сбору средств , продовольствия, обмундирования для красноармейцев. В ноябре 1920 в помощь фронту Кунеевский сельсовет (председатель Василий Яковлевич Керженцев) передал от имени 80 семей деревни в пользу армии 5480 руб., 14 пар теплых варежек, носков, шапки.

В 1921 г. в Поволжье из-за поставок по Брестскому миру, из-за изъятия по продналогу, из-за отсутствия рабочих рук (гражданская война унесла 8 миллионов жизней) разразился голод. В пищу шли лебеда, глина, суссак, лыко, желуди. В Ставропольском уезде число голодающих было 121 тысяча человек, в Кунеевке - 380. Цены на продукты в голодном году были неимоверно высоки: рожь и пшеница 60 тысяч рублей за пуд, картофель-27 тыс. рублей пуд, лошадь-130 тысяч, корова-100 тысяч. Но даже в эти страшные годы поставки по продналогу, взимание денежных налогов не прекращались.

В феврале 1921 г. в Федоровской волости создали комиссию по улучшению сельского хозяйства, в которую от Кунеевки вошли шесть человек под председательством Николая Александровича Борисова. Комиссия занималась созданием общественного семенного фонда. Только в 1921г. волисполком (председатель Яков Ефимович Кирьянов) отказался выполнить разверстки на домашнюю птицу, поросят, яйца, масло, шерсть, топливо, не смотря на грозные предупреждения председателя райпродкома Чиченкова о суровых наказаниях. А на требование выполнения эксплуатационного плана на яровой посев, волисполком достаточно смело ответил, что если район обеспечит продовольствием работников и фуражом тягловую силу, то план будет выполнен. А сменивший Чиченкова председатель волисполкома С.Г. Пеняичев писал в райисполком: «Граждане категорически отказываются выполнять наряд на шерсть и масло, так как большинство граждан безусловно голодают и поддерживают свое существование , а главным образом, детей, исключительно молоком и яйцами, большинство голодающих кормятся желудями, мякиной, подсолнечными корнями». А в апреле волисполком сообщал: «Из-за бескормицы и явной нищеты граждан наряд на шерсть не выполнять, так как шерсть давно обменена крестьянами на хлеб». Для контроля за крестьянскими посевами создали специальную комиссию, чтобы чего не утаили, хотя в мае большая часть ярового клина осталась незасеянной из-за отсутствия семян. И в августе 1922 г. на расширенном пленуме волисполкома уполномоченный упродкома Чернов отметил, что крестьяне волости продолжают отказываться от выполнения продналога, что влечет за собой неприятные последствия. В июле 1921 г. уездная милиция подавила вооруженное крестьянское выступление против насильственного сбора хлеба у голодающих в общественный семенной фонд.

Был создан волостной комитет взаимопомощи под председательством Ефремова.

В Кунеевке комитет АРА возглавлял агроном Василий Тимофеевич Рябов, член сельского комитета РАКПД. В Кунеевском комитете ставропольской инспекции АРА работали ответственный распорядитель Егор Ильич Горин, председатель сельского ККОВ Василий Васильевич Демидов, учительница Ксения Кочеткова, председатель сельсовета Андрей Григорьевич Кочетков.

В годы голода кунеевским сельсоветом руководили несколько выборных лиц: - Н. Берляев (январь), М. Мещеряков (февраль), Серегин И.О (март),Чекалов Алексей Антипович ( с июня 1921 г.)

Общее число голодающих в волости составляло 1900 человек при населении в 3500 человек. Население Кунеевки в 1921 г. составило 863 человека, площадь посева 1248 га. В деревне и на лесозаводе жили 188 беженцев из степных волостей, где полностью выгорела даже трава.

Американская администрация помощи голодающим открыла в Кунеевке столовую на 100 детей, но число голодающих детей к концу 1921г. выросло до 300, а количество порций, выделявшихся на этих детей, составляло 80. Суточная норма питания на одного ребенка в этой столовой состояла из: полуфунта хлеба, 36 граммов крупы, 8 граммов муки, 48 граммов рыбы, 2 грамма соли. Снабжение столовой тоже оставляло желать лучшего.

Масштабы бедствия нарастали с каждым днем. В декабрь 1921г. в Кунеевке умерло от голода 7 человек, в марте 1922 г. - 12 человек, в апреле - 12 человек, в мае - 2 человека, августе -10 чел, в сентябре -1, в декабре - 1чел. Население волости за счет голодных смертей и выезда голодающих в урожайные губернии сократилось за одни год с 110 тысяч до 99 тысяч человек. Села уезда по степени урожайности зерновых делился на три района. Кунеевку отнесли к первому, самому неблагополучному району. По Кунеевке числилось 137 вдов, инвалидов войны, бедняков, нуждавшихся в помощи АРА. Отпуск продуктов со складов Всеукраинского комитета помощи голодающим на все столовые волости в месяц составил: 7 пудов муки, 5 пудов пшена, 16 пудов чечевицы, 3 пуда вики, 2 пуда соли. Ценой невероятных усилий всей республики голод был побежден.

В 1923 г. в результате укрупнения Ставропольской волости при ликвидации уезда в нее вошли Никольская, Ягодинская и Федоровская волости. В феврале 1924 г. в результате утверждения нового административного деления Самарской губернии, Федоровская волость с Кунеевкой отошли к Самарскому уезду. А в марте 1924г. Федоровская волость с Кунеевкой влилась в состав Ставропольской волости. В декабре 1924г. после укрупнения сельсоветов Кунеевка стала относиться к Федоровскому сельсовету Ставропольской волости.

Первой и неотложной задачей кунеевского сельсовета в 1923 г. стала быстрейшая ликвидация последствий голода. Председатель сельсовета Харитон Иванович Филин и секретарь Александр Васильевич Александров прикладывали максимум усилий, чтобы вовремя был убран урожай нового года, обеспечить население деревни достаточным количеством хлеба, своевременно и качественно провести сев озимых. Они мобилизовывали сельчан на уборку и сохранение урожая.

Из числа цензовой промышленности в деревне работал лесопильный завод, который в 1924 г.перешел в собственность государственного общества «Волгокаспийлес». В 1926 г. завод передали в подчинение сельскохозяйственного кредитного товарищества, а в 1929 г. его выкупили за 12786 рублей для организации промкомбината. Райисполком приобрел лесосеки товарищества, согласно лесорубочным билетам. Заведующему районным отделом ОМХа Просвирнину исполком поручил представить план эксплуатации заводов. Частновладельческие торговые заведения в деревне представляла патентная бакалейная торговля П.И. Антонова, Я.А. Кочеткова, и А.В. Коновалова. Серьезную роль играла кустарная промышленность:

Арендатором кунеевской водяной мельницы был ее бывший владелец Никифор Федорович Авдонин, нанимавший 5 рабочих. Мельницы была однопоставная, срубленная из четырехвершковых сосновых бревен, общей площадью 16 квадратных сажен и стояла на сваях в воде.

Интересно отметить, что кроме комбеда весь состав кунеевского сельсовета в 1926 г. был бедняцким. В сельсовете работали Александр Алексеевич Чекалов, заместитель председателя, 1897г.р., бедняк, имевший 1 га посева и 1 лошадь, участник гражданской войны, Семен Григорьевич Горюшкин, член сельсовета, 1891г.р.,бедняк, бедняк участник гражданской войны, Дмитрий Тимофеевич Горюшкин, член сельсовета, Николай Семенович Мельников, Семен Матвеевич Кочетков, Влас Горюшкин, Тимофей Воронков.

Возросло стремление крестьян к общественным, коллективным формам ведения хозяйства. Они создавали артели, коммуны и товарищества по совместной обработке земли. Росла заинтересованность крестьян, которые понимали, что выход из полуголодного существования - в расширении посевов, что чем больше соберут они хлеба, тем больше его останется у них для продажи и приоберетения промышленных товаров. В 1922 г. четыре группы крестьян Кунеевки, под председательством А.Г. Кочеткова, В.Е. Шаповалова, Д.И. Борисова и В.К. Ситявина выделились из сельского общества и получили из бывших владений графа Орлова-Давыдова землю под поселок.

1 группе - Мельникова и Берляева - в 39 семей, 180 человек, выделили 270 гектар пашни;

2 группе - Шаповалова и Глухова - в 166 душ, близ гумен и лугов на Телячьем острове -

3 группе в 22 семьи - Горюшкина и Кочеткова - участок Лушники

Поселок просуществовал недолго, так как недостаток семян не позволил засевать всю запланированную площадь, урожаи артели были низкими и она вскоре распалась. В 1926 г. в селе была одна школа первой ступени.

Большую работу среди женщин-крестьянок проводили женорганизаторы. Так 10 января 1929г. прошло отчетно-перевыборное собрание женщин и девушек под председательством учительницы В.П. Медведковой. Она рассказала собравшимся об организации обучения женщин на пункте ликбеза, о вовлечении их в работу кооперации, проверке заключения трудовых договоров батрачек с нанимателями, об открытии лавочной комиссии.

Крестьянский комитет обществ взаимопомощи создан в Кунеевке 29 ноября

1925 г. при содействии комбеда, председателем крестьяне избрали Дмитрия Борисова. Целью создания комитета была защита правовых интересов граждан, экономическая помощь инвалидам войны и труда. В 1928 г. общим собранием жителей села работа сельского комитета была признана «никуда не годной». В январе 1929 г. комитет ККОВ отчитывался о своей работе. Председатель комитета Иван Тимофеевич Шеркунов рассказал, что в работе районного съезда ККОВ, прошедшего 10 августа 1928 г., от Кунеевки принимал участие Тимофей Николаевич Воронков. Съезд решал вопросы оказания индивидуальной помощи бедноте, производственной помощи семьям красноармейцев, содействия в коллективизации и кооперировании крестьян брал в аренду крупорушки, мельницы, кирпичные заводы, ведал общественными семенными запасами. По району, говорилось на съезде, числилось 27 тысяч членов ККОВ, семенные запасы выросли до 10 тысяч пудов, в кассу обществ поступало ежегодно 37 тысяч рублей членских взносов, 128 тысяч рублей отчислений от артелей, с полей собрано 14 тысяч пудов урожая с запашек и сданных в аренду участков, выдано в качестве ссуд 914 рублей. В Кунеевке к 1929 г. насчитывалось 380 членов сельского общества взаимопомощи.

Коммунисты, кандидаты партии входили в состав Ставропольской советской ячейки РКП(б). И только в октябре 1928г. Ставропольский райком ВКП(б) поручил. члену комитета Буаеву организовать в Кунеевке партячейку.

Определенную роль в сборе продовольствия в счет продразверстки сыграл Кунеевский комбед, созданный в 1922г. К 1929 г. к составе комбеда (председатель Макаров) было 46 крестьян, Комитет сосредоточил внимание на учете хлеба и сдаче его излишков государству. Он контролировал мельницу, выявлял излишки зерна у кулаков, устанавливал посты, чтобы прекратить вывоз хлеба на рынок. При содействия батраков и бедноты контрольная цифра хлебозаготовок по селу выросла до 3456 пудов. Для выявления хлебных излишков у крестьян сельсовет (председатель Толоконников) в январе 1929 г. создал комиссию, с разбивкой села на 10 подрайонов и прикреплением к ним членов сельсовета, лавочной комиссии. 4 июня 1929 сельсовет принял постановление о сдаче излишков хлеба в счет поставок : на 7 кулацких семей по 50-80 пудов, с 12 зажиточных семей - по 30-40 пудов, с середняков - 16 семей - по 15-20 пудов.

9 сентября 1928 г. сельсовет рассмотрел вопросы об организации комиссии по проведению 2-го займа индустриализации, выделении семенной ссуды, контрактации зяблевой вспашки (о произведении вспашки по государственным расценкам), о самообложении. При сельсовета в августе 1929 была создана примирительная камера для разрешения спорных земельных вопросов под председательством А.А. Чекалова

Главное свое внимание Кунеевский комбед сосредоточил на ликвидации кулачества.

Во многом благодаря деятельности комбеда, в 1924-1926 г. начались репрессии в деревне. На январь 1926 г. с подачи комитета бедноты лишили избирательных прав Федорычева Ивана Михайловича, Соболева Михаила Никифоровича, Аристова Гаврила Алексеевича, Коновалова Александра Васильевича, Гурова П.Г. Причина была распространенной - за торговлю хлебом. Для проверки правильности применения ст.61 УК (то есть, раскулачивания) в Кунеевский сельсовет райисполком направил Константинова (РАО).

После разработки губисполкомом примерного устава трудовой артели, предусматривавшего широкое распространение сельскохозяйственных знаний, защиту и содействие в борьбе с капиталом, развитие сельскохозяйственных промыслов. Артели организовывались из беднейшего крестьянства. Так, в Кунеевке агроном Розов в июле 1929 г. организовал артель животноводов (председатель В.Е. Шеповалов). Крестьяне занимались расчисткой Телячьего острова для организации там выгона и покоса.

Этот период был временем подъема культуры и образования. Комиссии по ликвидации неграмотности, общество «Долой неграмотность», комсомол и учителя вели большую работу по ликвидации неграмотности. В 1930г. в Кунеевке было 150 неграмотных, 30 малограмотных, 15 человек обучались на курсах ликбеза при РК ВЛКСМ, 8 человек - при сельском комитете обществ взаимопомощи. С 1934 г.в сельской школе работал Иван Григорьевич Соколов, сын священника, 1893 г. рождения, назначенный в 1938 г. директором. С 1930 г. учительствовала в Кунеевке Вера Яковлевна Радюшкина. Сельский совет (председатель Езовитов) в марте 1929 г.заключил договор с Федоровским лесничеством на ремонт школы.

В августе 1929 г. в Кунеевке образовалась ячейка МОПР (Международной организации помощи борцам революции). В составе ячейки была беднота, комсомольцы. Ячейка связывала свою деятельность в области организации интернациональной солидарности с участием в колхозном строительстве, проводился сбор средств на оказание помощи детям погибших антифашистов и политэмигрантам.

12-ю годовщину Октябрьской революции в Кунеевке отметили бесплатным любительским спектаклем и спортивными соревнованиями допризывников..

В 1929 г. образовался колхоз «Первая пятилетка» (председатель Вавилов). Артель была частичным, неполным, обобществлением производства крестьянских хозяйств. Примерный устав колхоза утвердили в 1929 г., он провозгласил целью организовать общими средствами и трудом своих участников совместное земледельческое хозяйство для производства сельскохозяйственных продуктов. Их переработки и сбыта. Колхоз не только устраивал общее земледельческое хозяйство, но содействовал личным крестьянским хозяйствам. Колхозное имущество складывалось из вступительных и паевых взносов, которые делались с разрешения общего собрания имуществом в виде инвентаря, скота и прочего. Единоличные хозяйства членов колхоза и их имущество оставались в полном распоряжении крестьян и могли быть обобществлены только с их согласия. Земледельческие работы в колхозе рассматривались как первоочередные, на них использовался не только обобществленный инвентарь , но и личный инвентарь колхозников. Впервые в колхозный устав вошел принцип оплаты труда из остаточного фонда. Он был вполне оправданным в условиях преобладания натуральных форм экономических отношений в деревне.

В феврале 1930 г. в районе создается 9 конно-машинных станций. Кунеевка обслуживалась Нижне-Санчелеевской МКС. Тогда же по распоряжению председателя крайисполкома А.П. Брыкова в 14 селах, в том числе и в Кунеевке, переизбрали сельские советы «за засорение сельсоветов чуждыми элементами, за то, что сельсовет не смог встать во главе социалистического переустройства. Руководства колхозным движением, а также имелся ряд случаев искривлений директив партии и правительства при проведении хозяйственно-политических кампаний и даже злоупотребления со стороны сельсовета». 26 октября 1930 освободили от работы председателя сельсовета Воронкова, а вместо него был избран Вавилов.

Раскулачивание деревни - это была страшная трагедия, которая затронула миллионы людей, наиболее активной части крестьянства. В постановлении ВЦИК за февраль 1930 г. все кулацкие хозяйства разбивались на три категории:

«1-контрреволюционный актив, участники повстанческих организаций, они подлежали немедленному аресту, заключению в концлагеря, расстрелу; 2-наиболее зажиточные. Их переселяли в северные необжитые районы; 3-просто зажиточные хозяева. У них следовало конфисковать имущество, расселять в пределах местного округа на худшие земли». Решением райисполкома были созданы так называемые кулацкие поселки в Мусоркской и Нижне-Санчелевской волостях.

Раскулачивание производили административным путем, без обсуждения с крестьянами, конфисковали не только средства производства, но и домашнее имущество. Лишили избирательных прав Федора Васильевича Глухова, Гавриила Ивановича Горшкова, Александра Егоровича Мельникова, Петра Васильевича Глухова, Якова Абрамовича Кочеткова, Степана Ефимовича Щукина, Николая Семенович Мельникова, Николая Александровича Борисова.

Подверглись раскулачиванию и конфискации имущества Авдонина Анна Евгеньевна и ее сыновья, у которых конфисковали двухпоставную мельницу, арендуемое озеро и плотина, а также 20 га посева; Мельникова Андрея Васильевича, имевшего 30 га посева и сельхозмашины; Мельникова Николая Семеновича, участник гражданской войны.

А также были лишены избирательных прав :

Авдонина Анна Евгеньевна и ее сыновья, конфискованы двухпоставная мельница, арендуемое озеро и плотина, 20 га посева; Мельников Андрей Васильевич, имевший 30 га посева, сельхозмашины; Мельников Николай Семенович, участник гражданской войны, занимался продажей лошадей, имел семью из 8 человек конфискован дом, 3 лошади,4 коровы, мелкий скот, сельхозинвентарь, 15 га земли; Борисов Николай Алексеевича участник первой мировой войны, председатель Кунеевского сельсовета в 1920 г., чье хозяйство и урожай 1914 г. целиком сгорели от поджога, имел бакалейную и пивную торговлю, 10 га посева, сельхозмашины, 3 лошади, 3 коровы, отказался вступать в колхоз и работал сторожем в Ставропольском районном лесозаготовительном отделе треста «Средлес», описано к продаже с торгов имущество: дом, весь скот, сельскохозяйственный инвентарь;

Налоговая политика государства по отношению к крестьянству была жестокой.

За малейшие недоимки или нежелание платить налог крестьян наказывали штрафами или просто описывали имущество, которое шло с молотка. Почему же описывали хозяйства зажиточных крестьян и отчего не хотели они платить сельхозналог? Дело в том, что цифра обложения была огромная, выполнить ее бедняцкие хозяйства не могли (если поровну делить всю сумму обложения на количество хозяйств). Следовательно, сельхозналог уплачивался за счет кулацких хозяйств, что вело к их обнищанию и разорению. Но в каждой семье были дети, и кулаки укрывали от власти объекты обложения, то есть прятали хлеб, чтобы семья не вымерла с голоду. Самые зажиточные хозяйства выплачивали до 2-3 центнеров зерна с урожая. В Кунеевке раскулачили: Горюшкина Михаила Тимофеевича, имевшего 32 га посева, оштрафовали на 290 руб. за невыполнение плана хлебозаготовок, изъяли имущество в счет погашения штрафа; Воронков не выполнил 4,76 центнера хлебопоставок, не уплатил 2,5 рубля сельхозналога, 28 рублей самообложения, 45 рублей страховых платежей, 48 рублей единовременного налога, за это у него конфисковали лошадь. Щукин Степан Ефремович, участник первой мировой войны и «чапанки», не сдал 32 рубля на строительство тракторов, вместе с двумя односельчанами составил артель и брал в аренду в Федоровском лесхозе лесные делянки в 25 и 38 кварталах, участки для расчистки, с оплатой бревнами и древесными отходами, то есть применял наемный труд, у него описали и продали с торгов дом, весь скот, надворные постройки, сельхозинвентарь, предметы быта, одежду, хлебные запасы. Ошибки по раскулачиванию середняков на местах исправляла краевая избирательная комиссия, возвращавшая своим решением конфискованное у середняков имущество. Так кунеевский колхоз вернул Горюшкину Егору пасеку в 43 улья, изъятую при раскулачивании.

Тревожное положение с хлебозаготовками усилило репрессии в отношении среднего и зажиточного крестьянства, что вызвало ответную реакцию. В апреле 1931г. убили председателя Ставропольского райисполкома Чекулаева. Вот что говорилось в обращении общего собрания колхозников Кунеевского сельсовета ко всем колхозникам Ставропольского района: «Колхозники на пути социалистического строительства встречают яростное сопротивление кулака, который организует террористические акты. В ночь на 6 апреля 1931г. группа кулаков произвела террористический акт против председателя райисполкома Чекулаева. У нас процент коллективизации составляет 63. Мы призываем всех единоличников встать рядом с колхозниками и решительно отвергнуть союз с кулачеством. Мы сокращаем сев до 9 дней и призываем бросить все силы на выполнение плана второй большевистской весны. Выше знамя коллективизации! Председатель собрания Чернышев».

Кроме сельсовета, в деревне создали комиссию содействия коллективизации под председательством Ф. Кочеткова.

Бурный рост колхозов порождал администрирование, игнорирование конкретных условий, настроений крестьян, допускались серьезные ошибки в практике обобществления имущества. К апрелю 1931г.Кунеевка была коллективизировано на 63%, не обобществлено 29 хозяйств, Многие середняки занимали выжидательную позицию. Ломка всего уклада крестьянской жизни предстояла крутая, расставаться с привычными формами жизни было не легко. Кунеевские середняки выступали в защиту кулаков. «Кулакам, - писала газета, - выдаются одобрительные справки». Смотровая комиссия рекомендовала уделить внимание решительной борьбе с кулачеством и очистке колхоза от кулака.

Перегибы во время коллективизации был чреваты тяжелыми последствиями. Зажиточное крестьянство Кунеевки убеждало середняков в том, что труд в артели будет принудительным, а коллективизация - это полное разорение и насилие над крестьянами. 1 мая 1931 г.прошло собрание колхозников и единоличников: « в ответ на кулацкую клевету принято решение, что кунеевские лесорубы, колхозники и сплотчики поднимут производительность труда и используя соревнование и ударничество будут стремиться к выполнению плана лесоразработок». Все неудачи, недоработки первых колхозных лет, естественно, сваливают на кулачество. Некто Беляков сообщает редакции местной газеты, что кунеевские кулаки Гаврила Алексеевич Аристов и Антон Григорьевич Кочетков организовали хищение подсолнуха и картофеля с поля, единоличники Шпагин Алексей Леонтьевич и Горюшкин Дмитрий Дмитриевич выступили против выхода крестьянства на уборку сена. Как и во всяком начинающем хозяйстве в колхозе «Первая пятилетка» была масса неполадок: не налажена организация и учет труда, не упорядочена система оплаты, немало было бесхозяйственности. Газета «За сплошную коллективизацию» часто помещала критические материалы о работе кунеевского колхоза: о слабой трудовой дисциплине и отсутствии в женских бригадах учета труда; о занятиях колхозников отходничеством из-за нищеты, поломках сеялок и их нехватке, о плохом питании колхозников на севе; о расхищении имущества, переданного в колхоз членами артели; о приписках в учете трудодней; о воровстве сбруи и продаже ее на самарском рынке; об организации колхозом отходничества членов артели на лесозаготовки и вывозку леса в зимние месяцы и выделении для этого гужевой силы;

о невыполнении плана по закладке силосных ям. Решением Ставропольского райкома партии от 16 июля 1931 г. председателем колхоза был утвержден Е.С. Пьянов. В наспех созданном колхозе не были подготовлены помещения и отсутствовал корм для общественного скота. Начался падеж, количество скот сокращалось, Непосредственными виновниками перегибов были местные работники. Газета писала: «В уборочную сдельная оплата труда в колхозе на организована, председатель колхоза пьет, председатель сельпо Шестернов пьет, заведующий лавкой сельпо нажился на приеме стеклопосуды, заведующая детскими яслями Елисеева и работники яслей берут из детских пайков продукты себе». Председатель сельсовета Вавилов с должности был снят за пьянку и стрельбу на территории села, слабое проведение весеннего сева. На эту должность избрали Сергея Ананьевича Атякшева. В августе 1931 г. с работы сняли с работы уже Атякшева и назначили Кобенина, с июля 1932 г сельсовет возглавил Крюков. В 1932 г. Ставропольский райком партии «за разбазаривание хлеба, срыв уборки, развал колхоза, пьянку» снял с работы председателя колхоза Пьянова. Комиссия обнаружила 12 пудов зерна в ометах и 18 телег обмолоченного, скрытого от хлебозаготовок. Распоряжением райкома прокурору Щукина было поручено провести расследование. Постепенно жизнь колхоза налаживалась, число охваченных контрактацией крестьянских хозяйств выросло до 46%, полностью завершили землеустройство, колхоз перевыполнил показатели по севу: пшеницы засеяно 140 га вместо 120 га по плану, овса - 83 га вместо 63 га, колхозники выдвинули встречный план сева на 120 га сельсовет план мобилизации средств 4 квартала выполнил на 100 %, наняли пожарного и сторожа. Так как в деревне был лесопильный завод и Кунеевка находилась на территории лесной Федоровской дачи, то работа колхозников на лесоразработках и лесосплаве считалась обязательной. В июле 1931 г. в лесозаготовках участвовало15 пеших рабочих, 20 конных, план заготовки дров в плашках составлял 2370 кубометров, на вывоз шпал - 3025 кубометров, дров - 2050 кубометров, судостроя - 440 кубометров.

В сентябре 1931 г. посевные площади колхоза выросли с 700 га до 982 га, имелось 54 головы тягловой силы. Годовое задание по мясопоставкам составляло 1588 килограммов. С целью повышения урожайности проводились агролесомелиоративные работы. Колхоз поставил плотину на Куньей Воложке для создания системы орошения полей на площади 1500 га, высадил 1800 деревьев в полосах снегозадержания.

Широкое распространение в колхозной жизни тех лет получило ударничество.

Среди ударников, боровшихся за окончание сева 1932г. в объявленный РК ВКП(б) ударный пятидневник, были члены колхоза «Первая пятилетка» старший конюх А.Ч икалов и сеяльщик Г. Борисов. В рапорте кунеевских колхозников С. Кочеткова, И. Воронкова, В. Кочеткова, И. Чернышева, И. Тришина и П. Черных Ставропольскому райкому ВПК(б) говорилось: « Колхоз включился во всекраевой конкурс постоянных полеводческих бригад за проведение весеннего сева в срок и с хорошим качеством. Вызываем на соревнование колхоз «путь Ленина» Васильевского сельсовета». В обращении районного слета колхозников-ударников, прошедшего в марте 1933 г., отмечалось, что в Кунеевке засевшие в правлении кулаки продали на сторону 2500 пудов колхозного хлеба.

В 1932 г. в колхозе (председатель Чекашов) работа по организации производственных полеводческих бригад, закреплению за ними постоянных участков. Ввели сдельные формы оплаты труда, что способствовало повышению производственной активности колхозников, более широкому развитию соревнования. С 1933 г. поля колхоза обрабатывались машинами Русско-Борковской МТС. Но случаев равнодушного отношения к общественному труду еще хватало. В 1936г. в колхозе рожь была готова к уборке. Один комбайн в отряде № 18 убрал 7 га, дирекция Русско-Борковской МТС переправила из Васильевки два комбайна в Кунеевку, но машины не проработали и часу и вернулись обратно. Неубранной осталось 285 га ржи. Комбайн № 12764 ни одного дня не работал полностью из-за простоя тракторов 18-го отряда (бригадир Сергеев). Каждый комбайн давал в день лишь 9 га выработки, да и кормили комбайнеров плохо.

В марте 1932 г. колхозу выдано семенной ссуды три центнера,10 центнеров кукурузы,10 центнеров ржи. Хлебофуражный баланс зерновых культур по единоличному сектору урожая 1932 г. составил ржи 580 центнеров, пшеницы - 47 центнеров, овса-23 центнеров, проса-516центнеров. Для проведения весеннего сева райком партии направил в кунеевский колхоз Парфенова. Сельсовету (председатель Миронов) назначили план мобилизации средств в 9450 рублей.

Планы развития колхозного производства на 1934 г. составили: мобилизации средств по сельсовету (председатель Шаров) 5581руб.; поставок овощей 5 тонн капусты, 8 тонн огурцов, 4 тонны помидоров.

1 октября 1936г. колхозу «Первая пятилетка» вручили акт на вечное землепользование. Вторым пятилетним планом предусматривалось превращение Средневолжского края в узел черной и цветной металлургии, машиностроения, химической и легкой промышленности.

В план второй пятилетки (1933-1937) вошло строительство четырех лесохимических заводов в Ставропольском районе по сухой перегонке дерева и завода сосновой шерсти. Резервы для строительства Кунеевского завода составляли 50 тысяч кубометров складочной древесины (сосновые пни, оставшиеся на гарях 1921 г) Кунеевской дачи и 20 тысяч кубометров древесины в Ставропольской лесной даче. На строительство четырех заводов правительством было ассигновано 210 тысяч рублей. Планировалось производить до 1000 пудов очищенного скипидара и смолы, 2300 пудов вара,1200 пудов уксусного порошка, а также метиловый спирт, уголь, эфирно-сосновые масла, сосновый экстракт, всего за пятилетку должны были выпустить продукции на 4 миллиона рублей.

К 1935 г производственная база смолоскипидарноого завода расширилась. Заводу принадлежали корпус и водокачка, кузнечная мастерская, 2 общежития, контора, кладовая, пристань, хозяйственный двор, согласно оценке, стоимость строений составляла102 тысячи рублей.

22 мая 1937 г. Ставропольский районный финансовый отдел зарегистрировал кунеевский смолоскипидарный лесохимический завод Куйбышевского леспромхоза № 6, директор завода - Василий Петрович Носарев. В 1938г. завод (управляющий Аухимик, технорук Катютин) выполнил план по скипидару на 100%, а по смоле и углю план перевыполнил. В 2 часа ночи с 24 на 25 июля 1937 г. убили из револьвера нового директора смолоскипидарного кунеевского завода М.Ф. Чернышева. Следствие вело областное управлением уголовного розыска, убийцу не нашли. Не смотря на трудности времени, росли расходы на сельскую школу, выросло число учащихся, всеобщим обязательным начальным обучением были охвачены все дети села. 16 мая 1932 г. школа 1 ступени выехала с агитационной поездкой на поля, учащиеся провели занятия по военизации и стендовой стрельбе. Районная газета сообщала, что в июле 1933г. в селе открыли детскую площадку, но председатель колхоза Гаврилов своим распоряжением закрыл ее. В комсомольском сельском клубе(заведующий Мельников) работали музыкальный, хоровой кружки. Драматическим кружком любителей сценического искусства Кунеевки на сцене клуба с. Васильевка 3апреля 1935 г. был поставлен спектакль «Шестеро любимых».

В ходе чистки партии 1934-1936 гг. председателя сельсовета Симдянова сняли с должности за махинации с денежными средствами, вместо него на эту должность избрали Сивенкова, в декабре 1934 г. кунеевский сельсовет возглавил Венчаков, сельчане жаловались на грубость, пьянку, злоупотребления председателя сельсовета А. Мазавин (1939 г.).

Улучшение хозяйственного руководства способствовало развертыванию соревнования. Так в октябре 1935 г. колхозница Балахонова стала делегатом 2-го краевого съезда колхозников-ударников. В мае 1937 г. члены тракторной бригады колхоза Александр Пауков, Николая Фролов, Алексей Чекалов, Михаил Радюхин приняли вызов на социалистическое соревнование тракториста Строкова и приняли на себя обязательства довести норму пахоты на колесном тракторе ЧТЗ за смену до 5 га, бороньбу - до 53 га, посев вести тремя конными сеялками 23 га. Трактористы обязались сэкономить 5% горючего, за сезон выработать на тракторе 950 га мягкой пахоты, изучить доклад Сталина на 8 всесоюзном съезде Советов и книги Шолохова, Фурманова и Островского.

На фоне всеобщего подъема сельского производства жизнь колхоза «Первая пятилетка» выглядела не совсем неблагополучно.

Газета «Большевистская трибуна» требовала: «Правление колхоза должно обсудить попытки классовых врагов сорвать сенокос и осудить бригадира животноводческой бригады Власа Горина за то, что он не интересуется ходом сенокоса».

16 апреля 1937 г. колхозник Орлов в районной газете писал: «Проверка, проведенная райисполкомом, показала, что с ведома председателя колхоза Папонова продано на сторону 1500 центнеров сена и 5000 центнеров ржаной соломы. Колхозный скот остался без кормов. Начался падеж скота». 21 апреля газета вновь возвращается к этой теме, публикуя заметку Орлова, в которой говорилось : «Папонова неоднократно предупреждали, что необходимо сберечь лучшее сено для подкормки ягнят и телят. Папонов сено и отруби, предназначенные для молодняка, скормил лошадям. Сейчас в колхозе идет падеж молодняка». 12 августа 1937 г. в районной газете селькор Мазавин писал «Председатель колхоза Батищев вместе с бригадиром Чекаловым и кладовщиком Кочетковым пьянствовали. Колхозники требуют прекратить безобразие. Колхозник Федор Быров крадет колхозный хлеб на току, который охраняет». По факту пожара в колхозе бюро райкома партии приняло 6 сентября 1937г. постановление: «Считать установленным, что в результате пожара на полевом стане колхоза «Первая пятилетка» сгорели амбары с хлебом. Этот факт - дело рук классово враждебных элементов. Пожаром уничтожено 700 пудов хлеба. В ночь пожара на стане не было никакой охраны и не оказалось воды. За преступную беспечность кандидата в члены ВКП(б) П.Т. Батищева из партии исключить. Райком партии 24 ноября 1937 г. назначил на должность председателя колхоза П. Поплавского. Председателю сельсовета Венчакову объявить строгий выговор. Принять к сведению сообщение районного прокурора Синицына, что следствие проводится и виновные понесут наказание. В отношении Венчакова провести специальное расследование в связи с падежом скота в июне месяце. Секретарь РК ВКП(б) П. Фомичев». В 1937 г. газета «Большевистская трибуна» опубликовала письмо Мазавина: «В колхозе «Первая пятилетка» систематически пьянствуют члены правления во главе с председателем, животновод Горина, бригадир Кочетков, счетовод Костылев. На молочно-товарной ферме скот сутками стоит голодный. Костылев запутал счетное дело, труд колхозников учитывается кое-как, трудовая дисциплина пала до такой степени, что председателю самому приходится ездить за кормом. Кочетков, Чекалов и Костылев присвоили себе из колхозной кассы 300 рублей, которые полностью пошли на пьянку. Решением общего собрания бригадир и счетовод с работы сняты, Кочетков и Чекалов выведены из состава правления».7 мая 1938 г. постановлением райкома партии председатель колхоза Т. оплавский «за плохую организацию труда в хозяйстве, пьянку и развел колхоза» был снят с должности.

Шел 1937 год. Страх господствовал в стране. И страх не только перед арестом, но и перед чисткой, увольнением, высылкой. Подозрительность, стремление все беды и неудачи, даже стихийные бедствия свалить мифического врага, наконец - всеобщая мания поисков врагов народа. 4 ноября 1937 г. Ставропольский райисполком постановил: «В колхозе (председатели Гаврилов, позднее Чернов) Кунеевки налицо слабая трудовая дисциплина, со стороны Совета не было принято мер к выявлению врагов народа, расценивать это как диверсионный акт».

Сельсовет Кунеевки активно участвовал в формировании частей Красной Армии. Он следил, чтобы в армию не проникли кулаки. Районный военкомат зачислял в армию только тех, у кого была рекомендация сельсовета. В 1938 г. кунеевский сельсовет (председатель Иван Федорович Воронков) не допустили в ряды РККА из-за принадлежности к кулачеству уроженцев Кунеевки Борисова Федора Фомича, Глухова Николая Федоровича, Шеркунова Александра Ивановича, Чернышева Василия Константиновича, Фролова Николая Ивановича.

Любой житель огромной страны - от колхозника до члена политбюро - знал, что одно неосторожное слово, и он бесповоротно летит в бездну. Репрессии, аресты не обошли стороной Кунеевку. Из числа жителей села репрессированы Локтик Марфа Николаевна, арестованная в 1937 г. как член семьи врага народа, Матюнин Иван Семенович. В декабре 1930 г. ставропольский райисполком решал вопрос о размещении в городе конторы Волгостроя. А в апреле 1931 г. открылся 12-й участок Волгостроя (главный инженер Соколовский), занимавшийся гидрогеологическими исследованиями и буровыми работами (начальник буровых работ Гундарев) на будущей строительной площадке Куйбышевской гидроэлектростанции. Для начала строительства требовалось большое количество бесплатной рабочей силы, то есть заключенных. Поэтому, продолжая традицию 1920 г., когда в Ставрополе появился первый концентрационный лагерь, в 1937 г. в Кунеевке открыли лагерный пункт Ставропольского отдельного участка «Самарлага». Контингент заключенных был занят на лесоповале и заготовке пиломатериалов. При лагере был отряд военизированной охраны, кладбище в квартале № 40 для заключенных, конюшни, территория лагеря составляла 2 гектара, а также произошел отвод участка в 0,5 га для строительства временной дороги для перевозки лесоматериалов.

11 октября 1939 г. в селе произошел пожар, сгорело по вине Бырова два дома, в тушении пожара приняли участие И. Воронков, В. Кочетков, А. Кочетков.

Вопреки насаждаемой коммунистической идеологии, вера продолжала жить в сердцах людей. Годы репрессий особенно сильно действовали на настроение населения Кунеевки. В докладе на 6 районная конференции ВЛКСМ говорилось о том, что комсомольцы Кунеевки соблюдают религиозные обряды. Возле дома Кочеткова собираются люди и поют религиозные стихи. «А секретарь комитета Мазавин грубо обращался с комсомольцами. Комсомольская организация, - пишет в районной газете Кошелев, - не изучает материалы 18 съезда партии».

Мода переименований 30-х годов захлестнула и Кунеевку. 17 октября 1939 г. жители села на общем собрании решили переименовать село в Красный бор и ходатайствовать перед райисполкомом. Президиум РИК постановил выйти с вопросом на вышестоящие инстанции. Облисполком инициативу сельчан не поощрил, село не сменило своего названия.

В предвоенный год кунеевский лесохимический завод (директор

С. Н. Коротин) производил 59тысяч тонн скипидара, 156 тысяч тонн смол, 379 тысяч тонн угля в год.

В отчете о работе завода (октябрь 1940 г.) говорилось о большом числе прогулов среди рабочих, о том, что колхоз не дает тягловой силы для вывозки сырья.

Русско-Борковская МТС, созданная в 1933 гг, располагала тракторным парком в 90 машин, производя обработку полей в кунеевском колхозе, а в общей сложности 27 тысяч гектар посевных площадей в нескольких артелях. В 1938 г. из зоны обслуживания Русско-Борковской МТС колхоз «Первая пятилетка» был переведен в ходе разукрупнения в подчинение Подстепкинской МТС, пахотные площади колхоза в этом году насчитывали 1265 га. Накануне войны посевные площади в колхозе «Первая пятилетка» (председатель Горин) выросли до 1540 га, колхоз располагал двумя тракторными и семью полевыми бригадами. В колхозе «Первая пятилетка» (председатель Чекалов) выращивали бахчевые культуры, для разведения огородной рассады имелись теплицы. В хозяйстве имелись бригады корчевщиков, пильщиков, а также - животноводческая, тракторные, шоферские коллективы.. В 1940 г. в колхоз прибыли для проведения сева два звена курсантов-учащихся школы комбайнеров и РКШ - агротехники, трактористы, агрономы-механизаторы. В 1938 г. колхоз заключил договор на 700 рублей с «Заготпушниной» на добычу и сдачу зимнего вида пушнины и заготовку мехового сырья. В предвоенный год в составе кунеевского сельсовета работали Дмитрий Николаевич Столяров, Петра Клементьевич Черных, Зиновий Михайлович Морозов.

В январе 1940 г. пленум сельсовета провел ревизию работы правления и просил райисполком заменить на другую кандидатуру председателя колхоза Чекалова из-за его систематической пьянки, приведшей к развалу всего хозяйства.

В апреле 1940 г. председателем колхоза члены артели избрали Шеенкова. И вновь, через месяц, пленум возвращается к этому вопросу, отмечая плохое состояние ферм, неготовность техники к сенокосу, к посеву бахчевых культур, необходимость организации птицефермы.

Сложности возникали и в работе сельской школы. Заведующая школой Мария Ивановна Соколова докладывала сельсовету, что школьники пропускают много занятий, так как родители забирают детей из школы для работы на огородах. Соколова говорила, что стоят сильные морозы, а директор химического завода Груздев не подчиняется решению сельсовета об организации доставки на своих лошадях школьников до Ставрополя, находившегося от Кунеевки в 9 километрах.

Тогда же, в ноябре 1940 г. под прибывших в переселенцев отдали здание сельского клуба (заведующая Воронкова Анна Зиновьевна).

В первые месяцы войны, после объявления приказа о мобилизации, из Кунеевки призвали на фронт комсомольцев Чернышева Василия Константиновича, Лунькова Андрея Яковлевича, Сидорова Василия Николаевича, Куголь Хая Израилевича, Чекалова Николая Алексеевича, Керженцева Михаила Ивановича, Фролова Николая Ивановича, Мазавина Александра Максимовича.

С глубокой болью в сердце мы вспоминаем о кунеевцах, погибших на фронтах Великой Отечественной. Это Аристов Иван Михайлович, пропал без вести в феврале 1942 г.; Быров Александр Федорович, умер от ран 15 ноября 1944 г. в с.Верхние Шанцы близ г.Каунас; Чекашов Иван Михайлович, погиб 07 мая 1942 у д. Князево Ленинградской области; Чекашов Григорий Петрович, погиб 24 августа 1944г. у с.Шелудковка Змеевского района Харьковской области; Чекашов Алексей Алексеевич, пропал без вести 18 декабря 1942 г; Морозов Дмитрий Михайлович, убит 28..03.1943 г. у деревни Вороново Мчинского района Ленинградской области; Мельников Александр Федорович, умер от ран 05.05.1942 г.; Пинчуков Николай Николаевич, пропал без вести в декабре 1941 г.; Столяров Федор Григорьевич, погиб 20 января 1945 г. у местечка Гриншкис в Литве; Кротов Василий Александрович, рядовой 763 стрелкового полка, погиб 15 апреля 1942г.; Кочетков Александр Дмитриевич, погиб 10 февраля 1945г. в с. Камаровицы Бельского района Краковского воеводства.

В 1941 г. бюджет Кунеевского сельсовета составлял всего 9.800 рублей, а к 1943 г. общий доход сельсовета вырос до 9673 рублей, расходная часть бюджета складывалась из следующих статей: на школу - 1530руб, на избу - читальню - 2600 рублей, пенсии - 450 руб., сельсовет - 5093 руб. Нехватка рабочей силы, машин, инвентаря, запасных частей за годы войны привели к сокращению сельскохозяйственного производства, планов мобилизации денежных средств, который к апрелю 1945г. сократился до 8 тысяч рублей.

Катастрофическое положение дел в хозяйстве заставило сельсовет (председатель Балахонов) принять кардинальное решение и создать комиссии: по обложению сельскохозяйственными налогами, выявлению дезертиров (председатель

Кочетков Г.В.), животноводству (председатель Балахонов М.А.), культпросветработе (председатель Демидов Н..В.). Конкретные экстренные меры принесли желаемый результат и бюджет сельсовета в 1945г. вырос в доходной части до 12376 рублей, а сумма самообложения до 1800 рублей.

Население Кунеевки в 1941 г. собрало в пользу фронта теплые вещи для бойцов: овчинный тулуп, 2 пары носков, 2 пары варежек, 2 пары рукавиц, 2 башлыка, шарф.

Школа и изба-читальня в Кунеевке в годы войны находились в бедственном положении. Но у сельсовета не хватало средств на проведение ремонта. Несколько раз разные председатели сельсовета пытались решить этот вопрос: в 1943 г. Фролов Николай Иванович и Иван Балахонов. И, наконец, в январе 1944 г. Чекалов Иван Алексеевич выделил 2 тысячи рублей и произвел ремонт школы, избы-читальни и колодца.

Сокращение трудовых ресурсов отрицательно сказались на работе местной промышленности. В марте 1942 г. райисполком в решении о работе Кунеевского лесохимзавода констатировал: «При наличии достаточного количества сырья химзавод работал с неполной нагрузкой и большей частью простаивал. В результате частой смены директоров завода и недостаточного контроля за их работой со стороны «Химлессырья», указанный завод в течение ряда лет давал убытки, которые на 1 января 1942 г. составили 350 тысяч рублей. Ввиду отсутствия средств на капитальный ремонт завода, трест пришел к решению о его консервации. Считая, что смолоскипидарная продукция крайне необходима, исполком решил: обязать директора районного промкомбината Прохорова принять завод со всем оборудованием, и составить смету для капитального ремонта, ходатайствовать о переводе завода из системы Наркомата лесной промышленности в ведение Наркомата местной промышленности, просить долгосрочный кредит в 90 тысяч рублей для ремонта, назначить директором завода Ивана Степановича Мирошниченко».

В первом послевоенном году директором завода назначили Лунькова И.Я.

Очень важным в военных условиях было вовремя убрать урожая, выполнить план сдачи государству сельскохозяйственной продукции. Большинство трудоспособных колхозников убыло на фронт, поэтому появилась тенденция к сокращению посевных площадей. В первый год войны колхоз «Первая пятилетка» располагал 614 га пашни.

В 1942-1943 г. для подсобных хозяйств организациям и предприятиям Ставрополя и Кунеевки (мехлесопункт и лесохимзавод, облконтора «Гастроном») из землепользования колхоза отвели 620г гектар. Из-за бескормицы начался падеж скота, стадо сократилось до 60 голов, не хватало рабочих рук и не было триеров. Правление колхоза приняло решение передавать скот для ухода за ним членам сельхозартели. Сельхозартели не везло с руководителями, и в 1944г. председателя колхоза Захарова, обвиненного в разбазаривании пшеничных отходов, сняли с должности. Руководителем артели сельчане избрали Н.В. Казылбашева, в августе 1945 г. хозяйство возглавил Воронков.

Кунеевка стояла на краю надпойменной террасы р. Волги, межуясь с северной стороны с гослесфондом, а с южной стороны к хозяйственному центру колхоза подходила пойма реки Волги. Почва была сильно песчаная, причем за 40-е годы, благодаря влиянию ветров и надуванию песков с берегов Волги, большинство усадеб колхозников превратилось в сплошные пески, непригодных под посев огородных культур.

В 1946 г. в колхозе «Первая пятилетка» насчитывалось 1186 га пахоты, 109 га сенокоса, 36 га выгона, 3 га огородов, 3 га, 5 га под постройками, 43 га под дорогами, улицами, площадями, переулками, 35 га под водой, 77га неудобных земель.. Землепользование колхоза состояло из двух обособленных массивов, разделенных между собой массивом Государственного лесного фонда. Южный массив в большей части расположен в пойменной части Волги, а северный массив расположен на возвышенной местности, где и располагаются все пахотные земли колхоза.

Последствия тяжелой войны сказались на хозяйстве колхоза «Первая пятилетка» (председатель Фролов Н.И.) Не восполнимы оказались потери в людях, сократились посевные площади, снизился уровень агротехники и механизации сельскохозяйственного производства, уменьшилось поголовье скота, упала урожайность. Согласно постановлению облисполкома от 13 мая 1946 г. организациям Ставропольского района из землепользования колхоз был вынужден выделить 324 гектара земель под усадебные участки, после чего в артели осталось 1495 гектар, в том числе в собственности колхозников 6 гектар. Январская сессия сельсовета отмечала, что подготовка к весенней посевной идет хорошо, однако семенной материал некондиционный, снегозадержание проведено на площади 180 гектар, сократилось поголовье свиного стада.

После засушливого 1947 г., когда недород был гибельным для крестьянских хозяйств, план сенопоставок колхоза сократился до 97 центнеров, падеж скота из-за бескормицы составил 20 коров, 2 лошади. Были оставлены на зиму в истощенном состоянии 100 голов мелкого скота, пало 8 овец. За халатное отношение к своим обязанностям животновода Чекалова и чабана Тришина, которые допустили совместный выпас колхозных и единоличных овец, сняли с работы. Вырос план закупки: крупного рогатого скота до 130 коров, 40 овец, 130 голов птицы, план по надою молока упал до 1500 кг на 1 фуражную корову.

Сельсовет Кунеевки (председатель Степанов В.В.) в послевоенные годы рассматривал вопросы о заключении социалистического договора, о выполнении пятилетнего плана в 4 года, о проведении 3-го государственного займа восстановления и развития народного хозяйства на 2000 рублей, о работе сельпо Ставропольского СПО и бесперебойном завозе хлеба, муки и керосина. Объем бюджета сельсовета к ноябрю 1948 г. вырос до 32 тысяч рублей.

Ставропольский райисполком в июле 1948г. принял решение о ликвидации нарушений постановления ЦК ВКП(б) «О дополнительной оплате труда колхозников» председателем кунеевского колхоза Фроловым и парторгом Кочетковым Н.С. Он получил дополнительную оплату на 469 трудодней 609 кг зерна, увеличил свой приусадебный участок на 0,25га,председатель сельсовета Степанов - на 0,05 га, в то время, когда расходная часть колхозного бюджета составила 116 тысяч рублей. Два руководителя, вопреки постановлению облисполкома от 19 сентября 1946 г. «О мерах по ликвидации нарушений устава сельхозартели в колхозах», произвели незаконный обмен неудобных усадебных земель на удобные колхозные, выделив на 17 дворов 4,25 гектара. Райисполком объявил председателю колхоза выговор, председателю сельсовета - предупреждение. Прокурор Баранов по распоряжению райисполкома привлек виновных к ответственности. На пост председателя колхоза был избран Столяров, председателем сельсовета - Воронков. Крепла материальная база кунеевской школы, годовой бюджет составил 5970руб, повышалось качество обучения. В сентябре 1948 г. заведующего школой Семена Андреевича Ладонина за многолетнюю педагогическую деятельность наградили орденом Ленина. Через год заведующей кунеевской школой назначили Н.А.Андрееву.

На начальную школу сельсовет тратил 5970 рублей, на избу-читальню-6660 рублей, фельдшерско-акушерский пункт (заведующий - Ефимов З.Т.) - 6300 рублей.

Исторический поворот в реконструкции Волги начался в 1950 г. после постановления Совета Министров СССР о строительстве Куйбышевской ГЭС.

Для получения большого количества бесплатной рабочей силы на строительстве в 1949 г. в Кунеевке построили лагерное отделение № 5, имевшее три лагерных отделения Кунеевлага, начальником которого назначили майора Шалнева, годом позже его сменил лейтенант Николайчук. Вскоре, 11 июля 1950 г., вышел приказ о форсировании строительства лагеря с завершением его к осени. Предполагалось, что жилая площадь на одного заключенного составит два квадратных метра. Для отопления лагеря завезли 1419 тонн угля и 4200 кубометров дров. Картофелем, капустой, сеном Кунеевский ОЛП-5 снабжали колхозы Ставропольского района и областной коопторг. Охранял заключенных Кунеевлага дивизион из 45 стрелков ВСО (военизированной стрелковой охраны) ЛО (лагерного отделения) № 5, которым командовал лейтенант Александр Дмитриевич Лашутин.

Еще одним лагерем ОЛП-1 на территории Кунеевлага командовали Гребенюк Никанор Филиппович, с декабря 1950 г. - Мурашов Александр Яковлевич, затем - Елисеев Владимир Иванович. В лагере были свои сапожная мастерская, аптека и больница. В феврале 1951 г. за безответственное отношение к служебным обязанностям начальника Кунеевского торгового отделения Черевиков П.Г.(в ночь на 27 февраля 1951 в магазине, где работала продавцом Рыбакина Евдокия Ивановна, неизвестные взломали потолок и похитили товар на 13 тыс. руб.), Черевиков не назначил комиссии для снятия остатков, а когда опись сделали похищенного, то упустили товаров на 3 тысячи рублей.

Заключенные работали на лесоповале и лесозаводе. Начальник управления строительства отмечал недостаточную организацию работы лесопильного завода (с ноября 1950 г - начальник Фролов Александр Евдокимович), на котором пропуск сырья на пилораму составлял всего 8-10 кубических метром древесины из-за плохой подготовки пилопоставов. Согласно приказу № 146 от 14 июля 1950г. начальника управления строительства, организовали курсы для сменных мастеров, рамщиков и пилопоставов. Среди заключенных на производстве был высок процент травматизма. Так, в ОЛП-5 (начальник Николайчук) заключенному Лещенко В.П. 6 июля 1950 г. упавшим деревом придавило ногу. 20 июля 1950г. заключенный Банюкин, работая на лесозаводе, из-за разрыва приводного ремня и отсутствия ограждения получил тяжелую травму черепа, с потерей зрения. Заключенные работали в две смены: с 7 до 19 часов, вторая - с 18 до 6 часов утра. Месячные ставки для рабочих, занятых на лесоповале, составляли 240-470 рублей. Отношение к труду у заключенных и прорабов соответствовало заработной плате. К примеру, начальник 7-го строительного участка главный инженер майор Фридман допустил в августе 1950 г. бросовые работы при строительстве ШИЗО и сторожевых вышек на 4 тысячи рублей. Бараки в лагере строили с нарушением строительных норм и ТУ. В январе 1951г. младшему .лейтенанту Ханчину, инженеру Комсомольского ДОКа, вынесли выговор за то, что за 10 дней по вине заключенных вышли из строя 37 пил. В лагере построили ШИЗО (штрафной изолятор), штаб, вахту, клуб, мастерские, амбулаторию, хлебный ларек, прачечную, баню, котельную и разместили 2-й отряд военизированной охраны (управление охраны возглавлял подполковник Шипилов), начальником управления Кунеевских ИТЛ стал полковник Марин.

На строительство Куйбышевского гидроузла в Ставрополь приехали тысячи строителей, размещали их на жительство не только в городе, но и в окрестных селах. За найм квартир в Кунеевке приезжающие платили одинокие - 40 руб. семья из трех чел. – 75 рубл, свыше трех чел. -100 рублей.

Согласно решению общих собраний жителей сел Кунеевка (председатель колхоза Воронцов, председатель сельсовета Фролов Н.И.) и Васильевка, в мае 1950 г. Ставропольский исполком принял решение о слиянии колхозов «Путь Ленина» Васильевского сельсовета и «Первая пятилетка» Кунеевского сельсовета в один колхоз в связи с развертыванием строительства ГЭС. Исполком распорядился списать задолженность колхоза: 868 центнеров зерна натуральной оплаты и 89 тысяч рублей за работу МТС, 50 тысяч рублей долг сельскохозяйственному и государственному банкам. Председателю Кунеевского сельсовета Фролову исполком объявил выговор за растрату 1190 рублей государственных средств и плохое финансирование вопросов соцкультбыта. Из земель колхоза под строительство ГЭС 31 мая 1950 г. исполком отвел 362 гектара под стройплощадку левобережных сооружений и строительство рабочего поселка. Здание, находившееся в центре строительной площадки будущей плотины и принадлежавшее райпромкомбинату в Кунеевке, передали управлению строительства ГЭС МВД СССР. Весной 1950 г. началось строительство Комсомольского деревообрабатывающего комбината (начальник строительства Быковский). Приказом № 121 от 26 мая 1951 г. лесохимический кунеевский завод и Комсомольский ДОК с 1 июля 1951 г. преобразовали в деревообрабатывающий комбинат Главной лесной конторы Куйбышевгидростроя. (директора: Василий Никонович Говорухин, капитан Александр Евдокимович Фролов, главный инженер - младший лейтенант Павел Иванович Ряжкин).

Приказом № 209 от 6 сентября 1950 г. Комсомольскому ДОКу передали и лесобиржу, и затон Телячий остров, объемом выгрузки древесины 60 тысяч кубических метров за навигацию. Только за апрель 1951 г. в паводок с трех лесных бирж Кунеевки было вывезено 500 кубометров древесины. Комбинат получал круглый лес по фондам КГС, перерабатывал его на пиломатериалы, столярные изделия, стандартные дома, склады и прочую продукцию. При заводе работала лесная биржа. Комсомольский ДОК был обеспечен спецконтингентом в числе 250 заключенных ОЛП-3. После утверждения райисполкомом в марте 1952 г. проекта планировки и застройки п. Комсомольск, комбинат освоил строительство домов типа «К-8-49» поточно-скоростным методом. Комсомольский ДОК (начальник Попов) поставлял деревоматериалы на строительство в поселке школы-десятилетки (сметная стоимость 115 тысяч рублей) и клуба на 450 зрителей (сметная стоимость 84 тысячи рублей). В 1953 г. комбинат преобразовали в отделение Федоровского ДОКа, и, согласно приказа № 254 от 12 июня 1954 г. ликвидировали.

Первый строительный участок Кунеевского строительного района (начальник Быковский Василий Григорьевич, заместитель майор Шальнев Иван Николаевич, с марта - старший лейтенант Вьюгин Василий Степанович, главный инженер Сенин В.И., а с апреля - Фридман Яков Ефимович, начальник спецчасти лейтенант Глазичев Александр Сергеевич, начальник культурно-воспитательной части лейтенант Волков Семен Михайлович, старший оперуполномоченный - лейтенант Афанасьев Борис Николаевич) вместо промышленных объектов, в первую очередь, строил общежития, бараки, 8-квартирные дома для рабочих. За такое самовольство главного инженера Кунеевского стройрайона Цицулина сняли с должности и назначили Анатолия Иосифовича Венцеславского, а инженером техинспекции района - Юрия Ивановича Успенского.

В 1951 г. начали строительство прибрежной автородороги левого берега Кунеевка -Шлюзовой, а в ноябре за стройрайоном закрепили дороги: Ставрополь - Кунеевка (6,8км), Кунеевка - Зеленовка (6,4км), Кунеевка - лесобиржа (1,8км), Волга - Кунеевка (2,8км), Кунеевка - рабочий городок (1,8км).

Продолжалось строительство пожарного депо № 3, учебного комбината, хлебозавода на 25 тонн хлеба в сутки, торгового склада, мастерских, столовой на 100 мест, овощехранилища на 750 тонн, парикмахерской, промтоварного магазина, складов Военторга -110. 1 ноября 1952 г. госкомиссия приняла в эксплуатацию новый больничный городок в поселке, введены в строй главный корпус, родильный дом, инфекционный корпус, амбулатория, прачечная, котельная и гараж.

Под поселковое кладбище отвели площадка размером в 1 га к северу от Комсомольска, на расстоянии 350 метров от северо-западного угла квартала № 10, по прямой линии продолжения западной стороны. 24 февраля 1951 г. Кунеевский строительный участок переименован в Комсомольский стройрайон, начальником назначили инженер-капитана Федорова, главным инженером - Цицунина.

Комсомольский стройрайон (начальник капитан Загородников Борис Иванович) в 1951 г. сдал в строй 23500 квадратных метров жилья. Молодые механизаторы строительного района в августе 1951 г. завоевали первенство в социалистическом соревновании и переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ.

30 августа 1951 г. строители Комсомольского района приняли социалистические обязательства: выполнить годовой план на 105 %, взять 90 % оборудования на социалистическую сохранность, сдать в эксплуатацию 34 тыс. квадратных метров жилья, отсыпать к 7 ноября 400 тысяч кубометров грунта на строительстве перемычки нижнего шлюза, сдать в эксплуатацию хлебозавод, комбинат бытового обслуживания, построить автобазу и механические мастерские.

20 марта 1952 г. состоялся митинг гидростроителей Комсомольского района, на котором шла речь о выполнении социалистических обязательств, взятых коллективом и подтвержденных в письме Сталину. Выступил экскаваторщик Нечепуренко, чей молодежный коллектив выполняет дневные нормы на 150%, бульдозерист Старостин, удерживающий переходящее Красное знамя строительства, начальник политотдела района Воронков.

Главную контору водного транспорта создали в системе Куйбышевгидростроя в сентябре 1950 г. В апреле на ее базе образовали Комсомольский МК с пристанью «Комсомольск», в 1955 г. преобразованный в Комсомольскую контору портов и причалов, переоформленный в июле 1955 г. в Комсомольский водно-транспортный участок, 20 июля 1957 г. переданный в УМТС Левого берега.

В 1950 г. закончили организацию комсомольской автобазы (начальник майор Черкасский, с октября 1950 г- Басаргин Валентин Маркович, с 4 июля 1951 г.- Петров Георгий Федорович). 20 октября 1950 г. бывшее здание Кунеевского смолокуренного завода с целью подготовки автотранспорта к работе в зимних условиях было передано под профилакторий, механическую мастерскую, водомаслогрейку, котельную безгаражной стоянки.

В июне 1950 г. создали отдельный строительный электромонтажный участок (начальник Тынков) для строительства линии электропередач. А в июне 1951 г. в составе Комсомольского строительного района был создан участок № 3 по строительству Шлюзов (начальник Волков Павел Иосифович).

На 6 марта 1952 г. в зоне затопления будущего Куйбышевского водохранилища находилась 41 тысяча кубометров леса, только на территории Комсомольском строительного района надо было вывезти из зоны затопления 2700 тонн строительных материалов и 34 тысячи тонн других грузов.

За 1952 г. из зоны затопления было перенесено на новую строительную площадку 4 тысячи домов, в числе переселенных сел была и Кунеевка, утратившая после этого свое значение как административная единица.

В ноябре 1953 г. С. Черепнин, главный инженер проекта института Гипрокоммунстрой писал: «Вдоль берега у п. Комсомольский до речного порта на базе живописных сосновых насаждений разбили обширный парк, композиция парка и его сооружений ориентировали на зеркало вод порта, вдоль берега которого вытягивалась лентой своих аллей и будет привлекать внимание с водного пути яркими пятнами цветников, архитектурой зелени, силуэтами парковых павильонов. Планировка в районе порта такого парка явилась лучшим украшением гидроузла при подъезде к нему по Волге». Всем проектом предусматривались новые посадки на площади в 400 га, приведение в порядок зеленых насаждений на территории в 1000 га. Планировалось высадить 3 миллиона саженцев, на набережных возле шлюзов и порта - 40 тысяч крупномерных деревьев и кустарников». В марте 1953 г. Комсомольский поссовет принял постановление об охране древесных насаждений на территории поселка. 4 февраля 1952 г был образован Комсомольский поселковый совет (председатель Виктор Николаевич Климушкин). На первом заседании поссовет присвоил наименование улицам Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Краснодонцев, Комсомольская, проспекту имени Сталина, Пионерской, Мира, а в декабре 1954 г. присвоили названия улицам Олега Кошевого, Николая Островского, Ленина, Николая Васильевича Гоголя, переулкам Народный и Дачный.

К 1953 г.поселковый бюджет вырос до 958 тысяч рублей, расходы на содержание средней школы составили 739 тысяч рублей, на школу рабочей молодежи расходовалось 126 тысяч. В поселке построили управление гидромеханизации, клуб второго участка МПС, дом пионеров, две брандвахты, клуб первого отряда стрелковой охраны, верхний лагерь, 11-ый отряд Кунеевлага.

В июле 1952 - декабре 1953 г., согласно распоряжению облисполкома, Комсомольск с населением 20 тысяч человек и поселки Шлюзовой, Жигулевское море, четвертое и пятое ВСО с населением16 тысяч человек передали в административное подчинение ставропольского горисполкома, а также возбудили ходатайство об образовании райсовета, прокуратуры, ЗАГСа, милиции, суда, районо. В 1952 г. первым председателем Комсомольского райсовета с избрали Н.А. Полякову, через несколько месяцев после ее смерти была избрана Таисья Ивановна Климентьева.

В октябре 1958 г. облисполком принял решение 777 о сохранении поселка Комсомольск в административном подчинении Ставропольского горсовета.

В планах работы хлебного завода в поселке Комсомольский (директор Мучкаев) было открытие кондитерского цеха. Хлебом население предприятие снабжало регулярно, производя 204 тонны хлебобулочных изделий в месяц, планировалось увеличение выпечки до 12 тонн в сутки. Не обеспечивая растущие потребности Кунеевлага, завод заключил договор с «Военторгом -110» на увеличение выделяемых фондов муки, а также просил открепить от хлебозавода лагеря № 1 и № 4. 11 августа 1953 г. в поселке открылся промкомбинат бытового обслуживания (директор Новокрещенов) со швейной, сапожной, часовой мастерскими, фотографией, парикмахерской, а через два года открылись филиалы комбината в поселках Ново-Шлюзовой, Портовый, Федоровка и Жигулевское море.

В Комсомольском было 1602 радиоточки, штат линейных надсмотрщиков радиоузла (начальник Штанников) состоял из двух человек, поселковый совет выделил помещение для радиоузла и жилье для сотрудников. «Открылся созданный руками строителей Комсомольского строительного района наш новый клуб. Красивое помещение, белые колонны в фойе, лепные работы и алый бархат лож в театральном зале, много света порадовали и наполнили гордостью наши сердца. Выступил с приветствием писатель Владимир Поляков. Объявлены имена лучших строителей, занесенных на доску почета .Эстрадный коллектив под руководством Б. Ренского дал концерт. Прозвучали песни в исполнении Сидляровой и Курошина, фельетоны в исполнении артистов Ренского и Югова. В сопровождении оркестра выступила с русскими народными песнями Панна Антипова» (из статьи Шумилина)

14 мая 1953 г. на заседании поселкового совета директор клуба Аманов сказал, что в клубе работает в клубе 11 кружков, из них 4 детских, показано 400 кинофильмов, которые посмотрело 120 тысяч человек, проведено 22 лекции, лекторскую группу возглавляет Чакмозян, драмкружок поставил пьесу Гусева «Слава», дано 15 концертов, на которых побывало 5 тысяч зрителей. В Комсомольском открылось новое каменное двухэтажное здание школы с 12 классами, физическим и химическим кабинетами. На митинге, посвященном открытию новой школы директор Федор Маркович Колыбов сказал: «Поздравляю вас, друзья, с началом первого учебного года в первой школе Комсомольского поселка». В числе первых учителей школы были Елена Васильевна Краснова, Капитолина Михайловна Гаврилова. 21 августа 1952 г. в Комсомольске открылась водная станция, прошла спартакиада, в которой победили команды управления КГС и института «Гидропроект». Иван Бауков в своем стихотворении «Комсомольский» писал:

«Он еще на карте не отмечен,
Нет пока ни улиц, ни проспектов,
Как и другие наши города,
Всюду пахнет свежею сосной,
А народ его увековечил
Золотые годы пятилеток,
Подвигами мирного труда.
Каждый день ваш озарен весной!
Дал ему названье молодое,
Каждый час и каждое мгновенье
Проложил дороги с трех сторон,
Нас ведет на подвиги вперед
Будет он серебряной водою
Город молодого поколенья
Волги богатырской окружен.
В летопись великую войдет.
 Пусть пока щебенка и известка,
Пусть висят на соснах провода,
Все великое дается просто
Тем, кто жизнь не мыслит без труда».

Н.Г. Лобанова,
начальник отдела учета, публикаций и использования документов архивного фонда РФ